Белозе́рско-бе́жецкие го́воры — говоры севернорусского наречия , распространённые в западной части Вологодской и северо-восточной части Тверской областей . Белозерско-бежецкие говоры входят в состав наряду с лачскими и онежскими говорами , так как данные говоры размещены в области взаимопересечения изоглосс противоположных с территориальной точки зрения диалектных зон ( западной и северо-западной — с одной стороны и северо-восточной — с другой), а также изоглосс групп говоров северного наречия различной локализации ( Ладого-Тихвинской — с одной стороны и Вологодской и Костромской — с другой). Авторы диалектного членения русского языка не классифицировали белозерско-бежецкие говоры как самостоятельную группу говоров в связи с тем, что их область распространения не выделяется пучками изоглосс в пределах северного наречия — любые диалектные черты на их территории размещены непоследовательно .

Как и все остальные севернорусские говоры белозерско-бежецкие сформировались в результате междиалектного взаимодействия носителей новгородского и ростово-суздальского диалектов . В период освоения русскими северных земель по области распространения современных белозерско-бежецких говоров проходили колонизационные потоки новгородцев — с запада и ростово-суздальцев, основавших здесь один из древнейших форпостов у Белого озера , — с юго-востока.

Белозерско-бежецкие говоры размещены в центральной части ареала северного наречия, они разделяют все севернорусские диалектные особенности и черты северной диалектной зоны , а также черты, общие для межзональных говоров северного наречия . Языковые черты диалектных зон (кроме северной) и соседних групп говоров в белозерско-бежецких говорах имеют различную степень распространения, некоторые из них совсем отсутствуют. При этом отмечается бо́льшая близость белозерских говоров к вологодским и бежецких говоров к костромским, в частности, в характеристике их вокализма .

Белозерско-бежецкие говоры выделяются среди других севернорусских говоров наличием чередования фонем / в / с / w / и / х /; удвоенным произношением согласных в соответствии сочетаниям согласных с / j / ( сви[н’н’]а́ , пла́[т’т’]а ); наличием палатальных («шепелявых») согласных [с’’], [з’’]; распространением форм родительного падежа единственного числа местоимений и прилагательных с отсутствием согласных в окончании ( коо́ , моо́ , новоо́ ); распространением форм родительного и предложного падежей множественного числа прилагательных и предложного падежа множественного числа существительных с согласным ф в окончании ( в бол’ши́ф дома́ф ); произношением окончания 2-го лица единственного числа возвратных глаголов -шша — -шшы ( смêйо́[шш]а , смêйо́[шш]ы ); распространением слов: назём «навоз»; певу́н , пеу́н «петух»; пора́то «очень» и т. д.

Вопросы классификации

Классификация: Русский язык Севернорусское наречие Белозерско-бежецкие говоры на карте говоров севернорусского наречия (При нажатии на изображение территории какой-либо группы говоров будет осуществлён переход на соответствующую статью)

На первой диалектологической карте русского языка , составленной в 1914 году, территория современных белозерско-бежецких говоров входила в состав Восточной группы говоров северновеликоруского наречия (белозерские говоры — на севере) и Владимирско-Поволжской группы говоров северновеликоруского наречия (бежецкие говоры — на юге) . Впервые белозерско-бежецкие говоры были выделены как самостоятельная диалектная единица в составе диалектов русского языка на диалектологической карте 1964 года, в современной группировке говоров русского языка они представляют собой часть переходных говоров, размещённых между западной и восточной частью ареала севернорусского наречия .

Ареал

Ареал белозерско-бежецких говоров размещается в центральной части области распространения севернорусских говоров на территории западной части Вологодской области (в районах городов Белозерск и Череповец ) и северо-восточной части Тверской области (в районе города Бежецк ).

К северу от белозерско-бежецких говоров распространены другие межзональные говоры северного наречия — говоры Онежской группы (к северо-западу) и лачские говоры (к северо-востоку). С востока к белозерско-бежецким говорам примыкают говоры восточного севернорусского ареала — говоры Вологодской группы (на востоке и северо-востоке) и говоры Костромской группы (на юго-востоке). На юге белозерско-бежецкие говоры граничат со среднерусскими говорами — с говорами Тверской подгруппы Владимирско-Поволжской группы (на юге) и с селигеро-торжковскими говорами (на юго-западе). К западу от белозерско-бежецкого ареала распространены западные севернорусские говоры Ладого-Тихвинской группы .

Особенности говоров

В языковой комплекс белозерско-бежецких говоров входит бóльшая часть севернорусских диалектных черт, причём некоторые из этих черт имеют наиболее последовательное распространение именно в белозерско-бежецких и других межзональных говорах , а также все черты северной диалектной зоны . Помимо этого в белозерско-бежецких говорах распространены некоторые явления, относящиеся к окраинным частям ареалов западной , северо-западной и северо-восточной диалектных зон , а также Вологодской и Костромской групп говоров . Кроме того белозерско-бежецким говорам свойственны черты, общие для всех межзональных говоров северного наречия, и некоторые местные диалектные явления, имеющие, как правило, непоследовательное распространение, нередко ограниченное только белозерским или только бежецким ареалом .

Севернорусские диалектные черты

К чертам северного наречия, распространённым в белозерско-бежецких говорах, в частности, относятся такие, как :

1. Полное оканье — различение гласных неверхнего подъёма после твёрдых согласных в первом и втором предударном слоге, а также в заударных слогах: д[о]мá , м[о]локо́ , нáд[о] ; д[а]вáй , д[а]л’око́ , о́кн[а] и т. п. ;
2. Смычное образование звонкой задненёбной фонемы / г / и её чередование с / к / в конце слова и слога: но[г]á — но[к] , бер’о[г]у́с’ — бер’о́[к]с’а и т. п. ;
3. Отсутствие / j / в интервокальном положении, явления ассимиляции и стяжения в сочетаниях гласных у глаголов и прилагательных: дêл[а]т , зн[а]т , ум[é]т ; но́в[а] , молод[а́] , но́в[ы] , молод[ы́] , но́в[у] , молод[у́] и т. п.
4. Наличие сочетания мм в соответствии сочетанию бм : о[мм]áн , о[мм]éн и т. п.
5. Наличие у существительных женского рода с окончанием -а и твёрдой основой в форме родительного падежа единственного числа окончания -ы .
6. Общая форма существительных и прилагательных во множественном числе для дательного и творительного падежа .
7. Распространение слов о́зимь , о́зима «всходы ржи»; ора́ть «пахать» наряду со словом паха́ть ; зы́бка «подвешиваемая к потолку колыбель» ; ковш , ко́вшик ; квашня́ , квашо́нка ; бре́зговать ; сковоро́дник «приспособление для вынимания сковороды из печи» ; пого́да в значении «плохая погода» и другие слова и диалектные черты.

Черты диалектных зон

В области распространения белозерско-бежецких говоров отмечается взаимоналожение ареалов противоположных с территориальной точки зрения диалектных зон ( западной , северо-западной и северо-восточной ). К чертам западной диалектной зоны, отмечаемым в белозерско-бежецких говорах, относятся следующие черты :

1. Употребление местоимения мужского рода 3-го лица с начальным / j / — йон (он). В западной части белозерско-бежецкого ареала также встречаются местоимение 3-го лица женского рода йона́ (она) и местоимение 3-го лица множественного числа йоне́ (они).
2. Употребление деепричастия в роли сказуемого: по́езд ушо́вши .

Из числа черт северо-западной диалектной зоны встречается конструкция типа у меня воды́ прине́сено . Также для белозерско-бежецких говоров характерен ряд черт северо-восточной диалектной зоны, шире распространённых в восточной части белозерско-бежецкого ареала.

Из черт северной диалектной зоны распространены такие черты, как:

1. Произношение с мягкими согласными н' и с' прилагательных с суффиксами -ск- : же́[н']ский , ру́[с']ский и т. п.
2. Склонение существительного сосна с постоянным ударением на основе: со́сны , со́сну , со́сна .
3. Распространение безличных предложений с главным членом — страдательным причастием и объектом в форме винительного падежа: всю карто́шку съе́дено .
4. Употребление именительного падежа существительных женского рода с окончанием -а в качестве прямого дополнения при инфинитиве: пошёл ко́сить трава́ , копа́ть карто́шка и т. д.
5. Распространение конструкций с повторяющимся словом да при однородных членах предложения: прополо́ли карто́шку да, све́клу да, лук да .
6. Распространение слов: паха́ть «подметать пол»; жи́то «ячмень»; ципля́тница , ципляту́ха , ципляти́ха «наседка»; баско́й , ба́ский , баско́ , баса́ «красивый», «красиво», «красота» и т. д.

Черты межзональных говоров

В ареале белозерско-бежецких говоров в той или иной степени распространены диалектные черты, общие для всех межзональных говоров северного наречия :

1. Замена / ф / на х , хв , более последовательно распространённая, чем в говорах Вологодской группы: тор[х] , ко́[х]та , [хв]акт и т. п.
2. Произношение [ф] в соответствии сочетанию хв : [ф]ост , [ф]о́йа и т. п.
3. Особенности в произношении слов о́болоко (с полногласным сочетанием), ди́вер’ (с гласным и под ударением) и т. д.
4. Формы родительного падежа множественного числа с окончанием -ей от существительных с основой на ц , распространённые более последовательно и лексически неограниченно, чем в вологодских говорах: огурц[е́й] , пал’ц[е́й] и т. п.
5. Распространение форм 2-го лица единственного числа даси́ и йеси́ от глаголов дать и есть .
6. Распространение слов кропа́ть , закропа́ть , прикропа́ть «класть заплату»; рвать «теребить» (о льне); ря́вгает , ня́вгает «мяукает» (о кошке); ула́ндает «воет» (о волке) и другие слова и диалектные черты.

Местные диалектные черты

К специфическим диалектным чертам белозерско-бежецких говоров относятся :

1. Вокализм после мягких согласных, сходный в белозерских говорах с вокализмом говоров Вологодской группы, в бежецких говорах — с вокализмом говоров Костромской группы:
   • В белозерских говорах:
     • В соответствии этимологическим / е /, / ĕ /, / а / под ударением произносятся следующие гласные:
       • В положении перед твёрдыми согласными — [о]: н’[о]с «нёс»; [е] наряду с [и] в лексически ограниченных случаях при возможных в некоторых районах [ȇ] и [ ͡ие]: б[е́]лой , б[и́]лой , б[ȇ]лой , б[ ͡ие]лой «белый» ; [а]: п’[а́]той «пятый»;
       • В положении перед мягкими согласными — [е]: д[е]н’ «день»; [и], [ȇ], реже [е]: зв[и]р’ , зв[ȇ]р’ , зв[е]р’ «зверь» ; [е]: п[е]т’ «пять» ;
     • В соответствии этимологическим / е /, / ĕ /, / а / в первом предударном слоге произносятся следующие гласные:
       • В положении перед твёрдыми согласными — [е], реже [о]: н[е]су́ , н’[о]су́ ; [е]: р[е]ка́ ; [а]: пр’[а]ла́ ;
       • В положении перед мягкими согласными — [е], реже [и]: н[е]си́ , н[и]си́ ; [и], реже [е]: р[и]ки́ , р[е]ки́ ; [е]: пр[е]ди́ .
   • В бежецких говорах:
     • В соответствии этимологическим / е /, / ĕ /, / а / под ударением произносятся следующие гласные:
       • В положении перед твёрдыми согласными — [о]: н’[о]с «нёс»; [е], [ȇ], реже [ ͡ие]: б’[е́]лой , б’[ȇ]лой , б’[ ͡ие]лой «белый» ; [а]: п’[а́]той «пятый»;
       • В положении перед мягкими согласными — [е]: д[е]н’ «день»; [и], [е], реже [ȇ]: зв[и]р’ , зв[ȇ]р’ , зв[е]р’ «зверь» ; [а]: п’[а]т’ «пять»;
     • В соответствии этимологическим / е /, / ĕ /, / а / в первом предударном слоге произносятся следующие гласные (в бежецких говорах в отличие от костромских случаи произношения [е] в соответствии / а / как перед твёрдыми, так и перед мягкими согласными, становятся менее регулярными, при этом на западной части территории бежецких говоров отмечены случаи произношения [а] в соответствии / о /: н’[а]су́ ):
       • В положении перед твёрдыми согласными — [е] ([о]): н’[е]су́ ( н’[о]су́ ); [е]: р’[е]ка́ ; [е] ([а]): пр’[е]ду́ ( пр’[а]ду́ );
       • В положении перед мягкими согласными — [е], реже [и]: н[е]си́ , н[и]си́ ; [и] наряду с [е]: в р[и]кȇ , в р[е]кȇ ; [е], реже [а]: пр[е]ди́ , пр[а]ди́ .
   • Особым типом вокализма в первом предударном слоге характеризуются говоры по течению Мологи :
     • В положении перед твёрдыми согласными — [е] наряду с [о]: н’[е]су́ , н’[о]су́ ; [е]: р’[е]ка́ ; [а]: пр’[а]ла́ ;
     • В положении перед мягкими согласными — [е]: н[е]си́ ; [и] наряду с [е]: р[и]ки́ , р[е]ки́ ; [а]: пр[а]ди́ .
2. Чередование фонем / в / с / w / и / х / в слабой позиции: [в]ода́ , пра́[w]да , но ла́[х]ка «лавка», коро́[х] «коров» и т. п.
3. Более последовательное, чем в других севернорусских говорах, распространение мягких шипящих согласных ш’ и ж’ .
4. Распространение произношения долгих согласных в соответствии сочетаниям согласных с / j /, отмечаемое с большей последовательностью, чем в других севернорусских говорах: сви[н’н’]а́ , пла́[т’т’]а , су[д’д’]а́ и т. п. Данное явление входит в языковой комплекс юго-западной диалектной зоны .
5. Непоследовательно распространённое употребление палатальных («шепелявых») согласных [с’’], [з’’] в соответствии мягким свистящим / с /, / з /. Палатальные согласные характерны также для говоров Поморской группы.
6. Произношение сочетания мн в соответствии вн в ряде слов: дамно́ (давно), реже рамно́ (равно) и т. д. Данное явление имеет непоследовательное распространение.
7. Произношение сочетания вн в соответствии мн в словах по́вн’у (помню), вно́го (много). Ареал этого явления продолжается на юг — в тверские говоры Владимирско-Поволжской группы . В пределах белозерско-бежецких говоров эта диалектная черта распространена непоследовательно.
8. Произношение некоторых слов с рядом особенностей: фто (кто) (в основном в белозерских говорах); футор (хутор) с начальным [ф] на месте / к / и т. д.
9. Наличие форм именительного падежа единственного числа матер’ и единично дочер’ от существительных мат’ и доч’ .
10. Распространение форм родительного падежа единственного числа местоимений и прилагательных с отсутствием согласных в окончании: коо́ , моо́ , твоо́ , новоо́ , белоо́ и т. п. Данные формы характерны прежде всего для белозерских говоров, ареал этого явления продолжается на территорию говоров Вологодской группы.
11. Распространение форм родительного и предложного падежей множественного числа прилагательных и предложного падежа множественного числа существительных с согласным ф в окончании: в бол’ши́ф дома́ф , на лошад’а́ф , на нога́ф и т. п. Такие же формы существительных распространены в южном направлении в тверских говорах и в восточных среднерусских акающих говорах отдела Б .
12. Наличие южнорусских форм дательного и предложного падежей существительных единственного числа личного местоимения 1-го лица от основы -мен : к менê , об менê .
13. Произношение окончания 2-го лица единственного числа возвратных глаголов -шша — -шшы , распространённое в белозерских говорах: смêйо́[шш]а , смêйо́[шш]ы (смеёшься) и т. п.
14. Формы инфинитивов глаголов с основой на задненёбный согласный с суффиксом -чи́ : печи́ , сечи́ , стеречи́ и т. п. Такие же формы отмечаются во владимирско-поволжских говорах. Данное явление относится к более широкому диалектному явлению, охватывающему инфинитивы с окончанием -и́ под ударением ( печи́ , пекчи́ , пекти́ ; стеречи́ , стерегчи́ , стерегти́ ), это явление входит в число черт северо-восточной диалектной зоны.
15. Распространение следующих слов: ко́жанки , шубя́нки «рукавицы, сшитые из овчин»; назём «навоз»; певу́н , пеу́н «петух»; жни́твина , жнитви́на «сжатое поле»; пора́то «очень», бота́ть «бодать» (о корове) и т. д.

Примечания

Литература

• Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Гецова О. Г. и др. Русская диалектология / Под ред. Л. Л. Касаткина . — М. : Издательский центр «Академия» , 2005. — ISBN 5-7695-2007-8 .
• Захарова К. Ф. , Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. — 2-е изд. — М. : Едиториал УРСС, 2004. — 176 с. — ISBN 5-354-00917-0 .
• Захарова К. Ф. , Орлова В. Г. , Сологуб А. И., Строганова Т. Ю. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров / ответственный редактор В. Г. Орлова . — М. : Наука , 1970. — 456 с.
• Касаткин Л. Л. // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН. — М. : Наука , 1999. — С. 90—96 . (Дата обращения: 19 июля 2013)