Сталинская архитектура
- 1 year ago
- 0
- 0
«Сталинская школа фальсификаций: Поправки и дополнения к литературе эпигонов» — книга Льва Троцкого , написанная в 1931 году. Представляет собой сборник аутентичных документов 1917—1927 годов, собранный автором в попытке противостоять переписыванию исторических событий — прежде всего, связанных с Октябрьской революцией — начавшемуся в Советском Союзе в 1920-е годы . Была переведена на несколько языков; впервые издана в СССР в 1990 году , хотя высказанные в ней положения использовались советскими авторами и ранее, без ссылки на источник . Заголовок книги использовался многими историками для обозначения состояния советской историографии в 1930-е и последующие годы .
Книга состоит из ряда подлинных исторических документов, а также — трёх неопубликованных речей Льва Троцкого и его, так называемого, «письма в Истпарт », самого по себе весьма объёмного . Работа под сбором и подготовкой к публикации была закончена бывшим народным комиссаром (наркомом) в 1931 году — во время его вынужденной эмиграции в Турцию (авторское предисловие отмечено тринадцатым сентября ). Работа вышла в русскоязычном издательстве «Гранит», расположенном в Берлине , в 1932 году — в том же году появился и её немецкий перевод . Незадолго до этого бывший нарком опубликовал свою автобиографию « Моя жизнь », ставшую бестселлером , и продолжал усиленно работать над книгой « История русской революции ». Но «бурные события», происходившие в те годы в СССР , заставили его отвлечься от своего исторического труда и переключиться на публикацию документов периода революционных событий 1917 года .
К тому моменту советская власть успела изъять у граждан и централизовать основной массив документов, связанных с Октябрьской революцией, открыв тем самым «безграничные возможности» для фальсификации истории . В результате данной «операции», в Советском Союзе стали одна за одной появляться публикации, в которых искажалась как хронология революционных событий, так и состав их участников. При этом, многие действующие лица получали «тенденциозные характеристики» , а их суждения и действия дискредитировались .
Этот «примитивизм и упрощенчество» и стали основной причиной подготовки Троцким опровержения, общий план которого был составлен им ещё на территории советского консульства в Константинополе , где он проживал сразу после изгнания . Непосредственным же поводом для публикации стал 50-летний юбилей Иосифа Сталина , вылившийся в «шумную политическую компанию» прославления его роли в 1917 году: в частности, тогда были опубликованы статьи «Политическая биография Сталина» и «Сталин и Красная Армия ». Самому Троцкому в этой истории отводилась роль врага — оппозиционера и вольнодумца . Собственно, ответные статьи Троцкого и его сына — Льва Седова — и стали началом попытки разоблачить складывающийся вокруг Сталина культ . Кроме того, Троцкий хотел внести вклад в начавшееся в тот период обсуждение его персональной роли в событиях октября 1917 года: для этого он проводил прямое сравнение слов большевистских лидеров, Сталина в частности, сказанных ими в 1918 году, с тем, что они же стали говорить и писать позднее .
и Альберт Ненароков , участвовавшие в подготовке первого в СССР репринтного издания книги, в своём «Послесловии» 1990 года обращали внимание на близость данной работы к традиционным академическим сборникам документальных материалов, её «документальную насыщенность» — причём часть ключевых о событиях 1917 года не была к тому моменту введена в советский научный оборот. Это в особенности относилось к «Протоколу Всероссийского (мартовского) совещания партийных работников» и «Протоколу Петроградского комитета большевиков от 1 (14) ноября», освещавшим политические позиции Сталина , Ленина и Троцкого в непривычном для СССР свете , и который «скрывался от советского читателя» многие десятилетия .
Отмечая «источниковедческую ценность» книги, Вилкова и Ненароков видели на её страницах и «личные переживания» бывшего наркома — «горечь [его] поражения» — которые привносили в суждения автора жёсткость и резкость. Не осталось ими незамеченным и частое апеллирование Льва Давидовича к ленинским документам начала 1920-х годов — его попытка подчеркнуть общность взглядов двух организаторов Октябрьской революции . Историки также отмечали «щепетильность» Троцкого в отношении всех документов и использование им работ Ленина, не вошедших в официальные советские собрания сочинений — зачастую, попросту «выброшенных» при подготовке к печати юбилейных сборников (в 1990 году предполагалось включить их в будущие ленинские сборники ). Вилкова и Ненароков обнаружили в книге «недостаточную самокритичность» Троцкого в оценке ряда собственных взглядов и действий — «односторонность и тенденциозность» некоторых из его трактовок революционных и пост-революционных событий 1917—1927 годов .
Американский журналист и писатель Юджин Лайонс , назвавший в 1937 году свой обзор двух книг Троцкого по истории революции «Не место для коммунистов», утверждал, что СССР стал зоной, смертельно опасной для коммунистов и разделяющих их идеи — причём, возможно, более опасной, чем фашистская Италия или нацистская Германия . Несмотря на сохранение ленинских «ярлыков», Советский Союз превратился — по его мнению, основанному в частности на первоисточниках из работы Троцкого — во «враждебно антикоммунистическое » государство .
![]() |
Опровержение лжи и искажений, распространённых сталинской диктатурой, о революционных достижениях Троцкого, которое автор подтверждает множеством документов
.
|
A much-documented refutation of the falsehoods and distortions which Trotsky holds have been circulated by the Stalin dictatorship about his revolutionary record.
|
По мнению авторов четырёхтомной биографии Троцкого Юрия Фельштинского и Георгия Чернявского , книга позволяла «получить более сбалансированное представление» о важнейших вопросах, связанных с октябрьскими событиями 1917 года. В частности, из опубликованных материалов становились ясны разногласия, существовавшие в большевистском руководстве — между вернувшимся из многолетней эмиграции Лениным и частью российской партийной элиты (Сталиным, Каменевым и другими). Кроме того, из приведённых материалов становилось понятно, что уже в день своего первого (после Февральской революции) появления в Петрограде , Троцкий произносил речи «в основном в духе позиции Ленина» . Биографы также добавляли, что Троцкому не удалось полностью завершить свою «обширную издательскую программу», частью которой являлась данная книга .
Философ Вадим Роговин обращал внимание на ту часть книги, в который приводится письменное свидетельство Карла Радека о сговоре Каменева, Зиновьева и Сталина с целью отстранение Троцкого от руководства партией — с этой целью ими было «изобретёно» такое понятие как « троцкизм » . Биограф Троцкого Исаак Дойчер отзывался о книге как о «коллекции документов, запрещённых в Советском Союзе», подготовленной бывшим наркомом в первые месяцы своей заграничной ссылки .
Советско-российский биограф Троцкого, генерал Дмитрий Волкогонов считал данную работу «весьма убедительной» иллюстрацией «переделки» недавней истории, происходившей в СССР в 1920—1930-е годы: обвинения Троцкого основаны на множестве документов и аутентичных материалов. Бывший нарком напрямую называл имена «перелицовщиков»: это Сталин, Зиновьев, Бухарин , Ярославский , Ольминский и Луначарский . Генерал Волкогонов также отмечал попытку Троцкого разъяснить свою позицию по поводу Брест-Литовских переговоров и последовавшего за ними мира с Германией — мира, ставшего одним из основных аргументов в кампании по дискредитации бывшего главы Красной Армии , целью которой было возвышение исторической роли Сталина в 1918 году . Советские исследователи, критиковавшие позицию Троцкого в данном вопросе, зачастую не имели доступа к критикуемым ими документам (вплоть до 1990 года) .
Автор биографии Троцкого ставил «Сталинскую школу» в один ряд с автобиографией наркома и его « Историей русской революции » — утверждая, что все три произведения фокусируют внимание читателя на постепенном «схождении» взглядов Ленина и Троцкого в период Первой мировой войны .
Исследователь советской историографии из Королевского колледжа Кембриджского университета Джон Барбер отмечал в 1976 году, что данной работой Троцкий «атаковал» также и советский Институт Ленина , а кроме того — и Комиссию по истории Октябрьской революции и РКП(б) . Американский историк Клейтон Блэк, исследовавший историю Путиловского завода в первые годы советской власти, утверждал, что в книге Лев Давидович также защищал себя и от обвинений Алексея Рыкова , выдвинутых в 1927 году и заключавшихся в том, что Троцкому принадлежала идея закрытия завода — хотя сам Рыков вынес этот вопрос на заседание политбюро .
Историки Вилкова и Ненароков отмечали, что многие факты и документы — наряду с некоторыми «оценочными положениями», содержавшимися в книге Троцкого — широко использовались как специалистами и учёными, так и публицистами в СССР . При этом, как правило, без ссылки на источник и без указания имени автора — являвшегося, согласно официальной советской историографии, «злейшим врагом социализма » и потому не достойным «элементарного уважения» .
Академик Павел Волобуев использовал название книги Троцкого для обозначения совокупности причин, по которым — несмотря на многие десятилетия исследований и огромное количество написанных работ — история Октябрьской революции не являлась, по состоянию на 1992 год, ни «научной», ни «правдивой» . В то же время, в ведущих западных исторических журналах ссылки на работу Троцкого к тому моменту стали массовым явлением : заголовок книги использовался многими авторами для обозначения состояния советской историографии как в 1930-е, так и в последующие годы , а также — для описания тех «атак», которым подвергался сам бывший нарком со стороны Сталина и его сторонников . Причём, даже некоторые современные биографии Льва Давидовича «удостаиваются» подобной оценки . Историк Александр Панцов также использовал аналогичный заголовок для своей статьи, содержавшей критику исторических работ генерала Дмитрия Волкогонова и Николая Васецкого .
Почти сразу после издания в СССР «Сталинской школы…» в печати стали появляться статьи советских — а затем и российских — историков, цитировавших документы, представленные революционером .
К 1989 году книга была переведена на английский ( англ. The Stalin school of falsification , 1937) , немецкий (под заголовком нем. Die Fälschung der Geschichte der Russischen Revolution ) и японский языки . В 1989 году «Сталинская школа» была опубликована на английском в Индии , в составе юбилейной серии из восьми работ Троцкого в связи с пятидесятилетием образования Четвёртого Интернационала .
В 1989—1990 году книга, двухсоттысячным тиражом, легально вышла в СССР в издательстве « Наука »: публикации отдельного тома предшествовал выход журнальной версии данной работы Троцкого, состоявшийся на страницах журналов « Вопросы истории » (номера с седьмого по девятый , по другим данным — номера с седьмого по десятый, а также, двенадцатый ) и « Коммунист » . При этом, наряду с « Новым курсом », именно «острейшая» «Сталинская школа…» стала первой за 62 года официально изданной в СССР работой бывшего наркома . И в XXI веке новым переизданиям книги уделяет внимание социалистическая пресса .
Статьи