Машара, Михаил Антонович
- 1 year ago
- 0
- 0
Михаи́л Анто́нович Круко́вский ( 1856 или 1865 , Режица , Витебская губерния — 1936 , Ташкент , Узбекская ССР ) — русский писатель , переводчик , фотограф , географ и этнограф , издатель и музейный деятель .
Автор беллетристических и научно-популярных очерков и альбомов по этнографии народов России . Выпустил ряд фундаментальных географических изданий, которые часто иллюстрировал собственноручно сделанными фотографиями . Путешествовал по России в конце XIX — начале XX века и изучал жизнь простых рабочих и крестьян . Некоторое время жил и работал в Петербурге , издавая ежемесячный детский журнал под названием «Товарищ» . Являлся первым директором Каменского городского краеведческого музея .
Бо́льшая часть работ Круковского хранится в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) в Санкт-Петербурге . 52 цифровых изображения из его фотоколлекции были переданы сотрудниками Кунсткамеры музею Салавата Юлаева .
М. А. Круковский имел литературный псевдоним « Деревянщиков М. » .
Михаил Антонович Круковский родился в городе Режице Витебской губернии (ныне Резекне , Латвия ) в семье мелкого служащего . По словам его дочери Софии , Михаил рано ушёл из дома, стал жить самостоятельным трудом. В начале 1890-х годов, работая писарем в волостном управлении Псковской губернии , Круковский повстречался с учительницей Софией Карловной Буре , которая, закончив два высших учебных заведения, уехала в глушь, чтобы «отдать свои знания народу» . На несколько лет она стала его верной спутницей и соратницей .
После помолвки Михаил и София переехали в 1899 году в Петербург , здесь литературные способности Круковского определили дальнейший жизненный путь семьи. В то время Михаил Антонович и София Карловна жили на Васильевском острове ( 15 линия , дом 38) .
Заняв необходимые средства, молодые супруги начали издавать ежемесячный иллюстрированный журнал для школьников «Товарищ» (первый выпуск журнала вышел 1 (13) декабря 1899 года ) . Редактором-издателем журнала числилась София Карловна, которая, будучи по образованию географом, составляла для журнала различные очерки. Сам Круковский, как основной литературный работник, писал детские повести и рассказы. Овладев фотографическим искусством и организовав кустарную цинкографическую мастерскую, он своими руками изготавливал клише и тем самым обеспечивал иллюстративную сторону издания , занимая также должность заведующего художественного отдела журнала «Товарищ» .
В 1903 году было решено издавать приложение к этому журналу — альбом «Мир в картинках», который должен был выходить раз в месяц. Первые 12 альбомов назывались «Россия в картинах». За эту серию взялся М. А. Круковский . Обложка альбомов была оформлена Иваном Билибиным . В первый выпуск вошли виды Петербурга и Прибалтийского края , во второй — Финляндия и Северный край , в третий — Центральные губернии ( Великороссия ), четвёртый — Белоруссия, Литва, Польша, пятый — Урал и Поволжье , шестой — Малороссия , Бессарабия , Крым , седьмой — Кавказ , восьмой — Средняя Азия и девятый-двенадцатый — Сибирь . Все рисунки, помещённые в выпусках альбома «Россия в картинах», были приспособлены для чтений с волшебным фонарём , поэтому изготавливались фотографическим способом на коллодионно-желатиновых пластинах высокой прозрачности, небьющихся и лёгких по весу. Последнее делало их удобными для пересылки по почте. М. А. Круковским было составлено только восемь выпусков альбома «Россия в картинах». В 1904 году журнал был закрыт цензурой .
Вскоре М. А. Круковский разошёлся с Софией Карловной . В 1905 году он вместе со второй женой Ольгой Карловной Лузиной жил в Петербурге на Архиерейской улице, дом 2а, квартира 2 . Спустя время Круковский уехал с Лузиной из Петербурга .
Всю свою дореволюционную жизнь М. А. Круковский был человеком «свободной профессии» и лишь в 1905—1906 годах работал переселенческим агентом в Семипалатинской области . Характер его жизни определялся профессией его жены — она была земским врачом. С 1907 по 1916 год семья жила в селе Хотимль Ковровского уезда Владимирской губернии , с 1916 по 1918 год — в селе Усе-Степановке Бирского уезда Уфимской губернии . В эти годы Круковский занимался огородничеством и фотографической работой и написал бо́льшую часть своих книг, которые издавались Альфредом Девриеном , Маврикием Волфом , Иваном Сытиным , Клавдием Тихомировым и другими издателями того времени (особенно много книг вышло в издательстве К. И. Тихомирова) .
В годы Гражданской войны Круковский вместе с семьёй переехал в Сибирь на Алтай, где сначала заведовал Барнаульским краеведческим музеем , а затем обосновался в селе Камень (ныне Камень-на-Оби ) . Здесь он был назначен заведующим земским отделом народного образования, а вскоре — заведующим Первой библиотекой .
В 1918 году (по другим данным в 1917 году или в 1919 году ), скрываясь от колчаковцев , покинувшие город несколько учителей из отдела народного образования — Л. А. Алфёров и А. И. Лапустин — наткнулись возле села Аллак на целое захоронение костей мамонта, бизона, оленя . Находки были спрятаны и после ухода белогвардейцев из города переданы Михаилу Круковскому, где он в одной из комнат разместил уцелевшие коллекции музея. Спустя некоторое время, в музей поступили партизанские пики, изготовленные умельцами в сельских кузницах . Согласно исследованию Кунсткамеры, «музею М. А. Круковский отдаёт все свои силы и время; в качестве помощников он привлекает учителей и студентов» .
Для того чтобы пополнить коллекции музея, Круковский задумал научную экспедицию, и весной 1919 года с двумя помощниками — учителем и студентом Томского университета — отправился за сбором необходимого материала. Решено было собрать образцы флоры и фауны уезда, а также предметы быта и этнографии по 16 образцов (по числу волостей ). Все собранные вещи поступили в ведение Алтайского губернского музея, заведующим которого был назначен М. А. Круковский. Также из этой экспедиции фотоматериалы спустя время поступили в Музей антропологии и этнографии .
В 1920 году Каменский краеведческий музей приобрёл официальный статус. В музее были созданы отделы: археологический, нумизматический, сельскохозяйственный, в котором были собраны коллекции хлебов, трав, почв, вредных насекомых, чучела птиц и зверей, ботанические коллекции. Большой интерес вызывал этнографический отдел . В 1921 году Круковский ушёл из Алтайского губернского музея, переехал в Камень и вновь стал работать в Каменском краеведческом музее, получив назначение заведующего музеем политотдела при уездном отделе народного образования .
Михаил Круковский стремился сделать музей научным учреждением, который, возможно, длительное время будет «единственным, высшим, учреждением» в Камне. Для того чтобы представить в музее быт коренных народов низовьев Оби, Круковский убедил руководство ОНО в необходимости научной экспедиции по сбору экспонатов. Он получил согласие и составил смету для приобретения экспонатов для музея. Смета ясно свидетельствует о том, что писатель хорошо представлял материальную культуру коренных народов Севера. Круковский планировал приобрести для музея остяцкий чум , зимний, из оленьих шкур; летний, берестяной; малицу, парку, кисы ( пимы ), чири (чулки), остяцкую лодку, шкуру оленя для чучела, идолов , украшения, домашнюю утварь, охотничьи и промысловые принадлежности, силки, ловушки и прочее. Об этой экспедиции вспоминает П. И. Юхневич :
В 1923 году была организована поездка в низовья Оби к остякам и самоедам сотрудника музея Захарова. Результаты оказались хорошие: привезён в достаточном количестве этнографический материал, выменянный у населения на табак, муку и прочее. Всего 805 предметов.
Обильной с точки зрения полученных результатов была экспедиция на Алтай, организованная Михаилом Круковским в 1924 году. Она была задумана давно, но к подготовке и реализации планов путешественник смог приступить только в конце 1923 года, когда работа по музею была уже относительно налажена. Экспедиция работала на Алтае три месяца — с 20 июня по 1 сентября, обследовав озеро Телецкое , реки Бухтарма и Иртыш . Экспедиция «за изысканием предметов по естественным наукам и этнографии» была результативной: было привезено «предметов по зоологии — 300, по ботанике — 1200, по этнографии — 325, рисунков и эскизов — 85». Однако сам Круковский в этой экспедиции не принимал участие . В музее стали демонстрироваться найденные предметы быта и одежда, макеты построек, музыкальные инструменты, а также манекен совершающего камлание шамана и различные атрибуты шаманского обряда: бубны, колотушки, идолы, костюмы .
Музей был «любимым детищем» Михаила Антоновича. Он мечтал расширить сельхозотдел, построить оранжерею, устроить зверинец. Но для осуществления этих планов текущего финансирования музея было недостаточно, поэтому заведующему приходилось постоянно обращаться к кооперативам с просьбой об оказании помощи. Постоянный отказ в деньгах не давал возможности воплотить проекты в реальность, к тому же не прекращались попытки отнять здание музея. Вдобавок у Круковского явно не сложились отношения с заведующим отделом народного образования, в чьём непосредственном подчинении находились музей и его заведующий .
Свою работу М. А. Круковский оценивал следующим образом :
Коллекцию свою я строго систематизирую, не гоняясь за количеством, снимаю лишь то, что нахожу на месте необходимым для науки со своей точки зрения. <...> чтобы коллекция моя в каждом музее была представлена полностью, как законченный, цельный труд данного учёного...
Увлечённый науками, писатель плохо вписывался в советскую действительность. Будучи беспартийным и к тому же дворянином , он подвергался постоянным нападкам. В 1920-х годах его обвинили в « академизме » и исключили из культпросветсоюза . В 1927 году Михаил Антонович трижды писал заявление об увольнении с должности заведующего Каменского краеведческого музея, но его отклоняли . Однако в октябре того же года заявление об уходе было удовлетворено .
В 1933 году Михаил Круковский переехал с семьёй в Ташкент , где в 1936 году скончался .
Кроме работ общегеографического характера, Михаилом Антоновичем написаны два монографических труда, посвящённых отдельным окраинам России. Обычно им предшествовали поездки. Первая из них была совершена в 1899 году в Олонецкий край по предложению академии наук .
В одном из писем на историко-филологическое отделение Императорской академии наук от 6 апреля 1899 года археолог Василий Радлов просит заготовить свидетельства (открытые листы) для путешествия по Олонецкой губернии фотографа-любителя Михаила Антоновича Круковского, исполнявшего фотографические работы по заказу Музея и отправляющегося с мая по сентябрь в Олонецкую и Пермскую губернии для составления альбомов видов и типов населения этих губерний . Этнография губернии уже привлекала внимание учёных: в 1860‑х годах Павел Рыбников изучал фольклор в тех краях .
За время своего путешествия Круковский побывал на территории Петрозаводского , Олонецкого , Повенецкого и Пудожского уездов . Он посетил многие города, селения и деревни, часто встречался и беседовал с крестьянами. Особенно ценны сведения писателя по районам с карельским населением: Олонец , Видлица , Тулмозеро и Кондопога . Автор дал описание жилищ, быта, уклада, культуры и традиций народностей, привёл сведения о развитии ремёсел, охоте и рыболовстве, состоянии земледелия и промышленности .
Повествование о своём путешествии Круковский вёл в жанре живого приключенческого рассказа с сюжетами из бытовой жизни, с описанием героев и их судеб . Многочисленные фотографии делают очерки путешественника «интересным источником для этнографа и историка» . Первая часть фотоколлекции посвящена архитектуре карельских и русских деревень. Вторая и третья дают представление о народах, населяющих деревни . Поездка завершилась не только богатой фотографической коллекцией (283 отпечатка) по русским и карелам Олонецкой губернии (колл. № 1363) «Виды и типы Олонецкой губернии» , поступившей в фонды Музея антропологии и этнографии , но также коллекцией предметов русского и карельского быта и написанной книгой :
Саму Карелию в книге Круковский описывал следующим образом :
Это край, в котором мощно ревут водопады, свирепеют бурные озера, в котором до сих пор в деревнях стоят дома и церкви причудливой древнерусской архитектуры, в реках живут водяные и русалки, а в диких непроходимых лесах бродит и ищет себе добычу угрюмый, нелюдимый хозяин леса — медведь.
«Олонецкий край» был удостоен высокой оценки в журнале « Землеведение » в 1906 году, что не могло не вдохновить путешественника на продолжение поездок .
Через 10 лет в одном из писем в Кунсткамеру М. А. Круковский написал следующее :
В Олонецком крае, откуда я вывез и представил Музею собранную коллекцию <…> находится жемчужный кокошник олончанок, стоящий 125 рублей, жемчужные серьги, серебряные старинные кресты, очень дорого стоящая икона старинного письма, разные поделки и много других этнографических предметов.
Круковский, побывавший в творческой поездке в Олонецком крае, в 1908 году написал на основе своих впечатлений ряд рассказов и сказок под общим заглавием :
Один из рассказов сборника — «Приключения Сеньки» — описывает историю крестьянского мальчика, проданного отцом за 5 рублей в Петербург в услужение или «в обучение» мелким торговцам. Круковский называл этот крестьянский обычай «неразумным» и «бессердечным». По мнению современников, писатель «был не совсем прав», так как «именно нужда заставляла крестьянина принять непростое решение». Таким образом, родителям приходилось кормить меньше детей, а от обученного ребёнка, который проживал и зарабатывал «на стороне», в будущем можно было ожидать денежную помощь .
Масштабы торговли детьми в конце XIX века, согласно оценке современников, приобретали социально-значимый характер, а Круковский опредял её размеры как «громадные». Он рисовал удручающую картину, наблюдавшуюся при появлении скупщика ранней весной :
Стоны, крики, плач, иной раз — ругань слышны тогда на улицах безмолвных деревень, матери с бою отдают своих сыновей, дети не хотят ехать на неизвестную чужбину.
После успеха публикации путевых заметок по Олонецкому краю Круковский предпринял в 1908 году путешествие по Южному Уралу , во время которого вёл путевой дневник и делал фотографии. Заранее было известно, что заметки будут опубликованы отдельной книгой, и действительно, год спустя вышли его дневники с фотоиллюстрациями . В итоге результатом второй поездки стала ещё одна большая монография:
В ней числится богатый иллюстративный материал , включая 140 фотографий, сделанных Круковским во время экспедиции . Книга включает литературные и этнографические заметки о сплаве по реке Белой, о башкирах , о работе металлургических заводов и заводчанах, географические описания гор, пещер и степей обширного края . Оглавление книги состоит из 7 частей: I. Южный Урал; II. По реке Белой; III. У башкир; IV. На заводах; V. В горах; VI. В пещерах; VII. По степям .
Значительная доля фотографий башкир сделана на территории Салаватского района в Яхъе , Ишимбае , Миндишево . Результатом его поездки стали значимые для салаватцев фотографии, на которых запечатлены жители этих деревень в национальных костюмах, старинные орудия труда, различные постройки, улицы и многое другое. По фотографиям можно было восстановить историю края и кыр-кудейского рода башкирского народа . В 1911 году от Круковского в Музей поступило большое собрание фотографий (382 фотоотпечатка) по Южному Уралу, где было представлено всё этническое разнообразие этого региона (колл. № 1919) .
Журнал « Землеведение » в 1909 году дал «Южному Уралу» положительную оценку .
Основным интересом М. Круковского на Южном Урале была этнография . Он писал, что «насколько различны климатические пояса, настолько разнообразны народы, населяющие Урал». Внимание автора было направлено на контрасты культур; путешествуя по Южному Уралу, он отмечал: «глаз путешественника отдыхает на движении этнографических красок и костюмов» . Круковский описывал башкир , мещеряков (мишари), русских , нагайбаков , киргиз-кайсаков .
В поездках он называл себя этнографом и писал, что самой «живучей» чертой народа является «художественный вкус, который проявляется в нём несмотря ни на какие климатические изменения». По наблюдениям Круковского, башкиры «сохранили старинный калябаш и узоры», а русские казаки «до сих пор упорно держатся за свою старинную великорусскую постройку» . Прежде всего он решил «побывать у степных башкир», которым уделил немало места в своём дневнике. В путевых заметках башкиры представлены как борцы за свои традиции и ценности . Круковский сравнивал этот народ с татарами, мещеряками, черемисами и различными финно-угорскими народами, называя их «угрюмыми и малоподвижными», а башкир — «беззаботными, весёлыми, даже легкомысленными» .
К одним народам Круковский приезжал согласно плану, к другим попадал случайно, а иногда делал неожиданные для себя этнографические открытия. Проезжая мимо станицы Ключевской Троицкого уезда , он заинтересовался, что за народ живёт в этих местах и принялся расспрашивать самих местных жителей. В итоге выяснилось, что название народа — нагайбаки , чему Круковский очень удивился. Путешественник отметил богатые украшения на нагайбакских женщинах, но в то же время «страшную нищету» и пьянство в деревне. После непродолжительного пребывания в станице Ключевской он «уезжал с таким тяжёлым чувством, какого никогда не испытывал в своих скитаниях по России». Круковский — первый путешественник, который охарактеризовал северную группу нагайбаков Троицкого уезда .
По пути в Троицк Круковский проезжал селения русских казаков, в которых, по его наблюдению, было «нехозяйственно и скучно». Он досадовал на то, что землю, на которой ранее кочевали башкиры, отдали во владение казакам, и землю эту те «не могут разработать и наполовину». Вероятно, симпатия Круковского к кочевникам исходила из его личного предпочтения вольной жизни . Среди русских на Южном Урале встречались и крестьяне, проигранные в карты. Круковский приводил такой случай, когда ему встретился старик-крестьянин и тот рассказал, как его барин в Петербурге проиграл в карты — за проигрыш расплачивались мужиками. Всех проигранных вместе с жёнами, детьми и скотом отправили за тысячу вёрст на Урал. Прибывшие сюда люди получали земли, распахивали их, осваивались на новом месте .
Михаил Антонович посетил несколько южноуральских заводов, в том числе Катав-Ивановский , Усть-Катавский , Миасский и , где сделал заметки о местных рабочих. В рудничном посёлке недалеко от Златоуста бодрый прежде тон дневника сменился на удручённый :
Здесь редко слышится беззаботная песня или весёлый смех. Только в воскресение услышишь и песни и скрип разудалой гармоники. Если вглядеться поглубже, можно заметить, что веселье искусственное, порывистое, и проявляется лишь для того, чтобы забыть, заглушить каторгу обыденной жизни.
Путешествие сопровождалось фотосъёмкой, придававшей наблюдениям особую реалистичность. Круковский снимал виды городов, сёл, ландшафта Южного Урала, а также жителей края. Правда, иногда фотоаппарат оказывался помехой в диалоге с местными жителями. С трудностями фотосъёмки Круковский столкнулся в башкирских поселениях :
Башкиры не хотели сниматься и относились к моим попыткам недоверчиво. Даже враждебно. Когда я выходил на улицу, вся деревня пряталась в избах, из боязни попасть в аппарат. Только в щели дверей и в окнах видны были крайне любопытные, жадные взгляды.
Башкиры часто отказывались от съёмок, объясняя это запретом на воспроизведение изображений правоверных в исламе . Однако вскоре Круковскому удалось получить у уфимского муфтия разрешение на съёмку «в научных целях», которая дала ему возможность снимать не только местных мужчин, но и женщин .
Если попытки фотографировать башкир обернулись трудностями, то нагайбаки гораздо охотнее соглашались на съёмку. Считается, что их фотографии получились лучшими среди снимков других народов, несмотря на то что Круковский провёл в башкирских селах месяц, а у нагайбаков был проездом лишь несколько дней .
В путевых заметках Михаил Антонович отмечал сложности так называемой «экстремальной фотосъёмки». Так, несколько дней он путешествовал через горы Таганай . Не исключено, что мотивом поездки было желание сделать эффектные фотографии. Его путешествие завершилось неприятностью: по пути в Оренбург вывернулась конная повозка и его фотоаппарат разбился. Прибытие в город его не обрадовало. Последний пункт своей поездки он описал скупо :
Жизнь Оренбурга скучна и однообразна. Это захолустье. Под потоками осеннего дождя немыслимо было делать какие-нибудь наблюдения, и я поспешил сесть на поезд и распрощаться с Уралом.
Мотивом путешествия М. Круковского была не только тяга к познанию новых пространств и этнографических культур, но и желание, чтобы его наблюдения были прочитаны и увидены. В путешествии Круковского фотосъёмка стала не просто дополнительной возможностью изучения края, а способом наблюдения и передачи впечатлений. Поломка фотоаппарата повлекла за собой утрату интереса к путешествию; исследователь остро почувствовал усталость и решил вернуться раньше срока. Круковский оставил после своей поездки ценные этнографические наблюдения и свидетельства о южноуральских народах, а также сотни важных для науки фотографий .
Согласно справке, выданной Библиотекой им. В. И. Ленина , перу Михаила Антоновича Круковского принадлежат 24 названия изданных и переизданных книг. Значительную их часть представляют детские повести и рассказы — книги о бедных детях, детях труда, детях в борьбе с природой .
Из письма Михаила Антоновича Круковского в Кунсткамеру от 10 февраля 1914 года становится ясно, что писатель уже 25 лет путешествует по России и им составлено около 50 книг. Таким образом, получается, что половина его работ до сих пор не опубликована .
В 1923 году «Объединение российских земских и городских деятелей в Чехословакии » высказало о произведениях Круковского следующее :
Рассказы М. Круковского должны быть причислены к числу лучших книг так называемой географической беллетристики. Они всегда имеют в основе живой, жизненно-правдивый рассказ из действительности, и на фоне его естественно, без натяжек, читатель знакомится с целым рядом картин русской природы, бытом её населения.
В своём анализе оно также рекомендовало учащимся 2—4 классов к прочтению книги Михаила Антоновича «По родному Северу. Рассказы по родиноведению» . Также в рецензии на эту книгу географ Александр Борзов писал :
Автор рассказывает просто, увлекательно и сердечно. Многие рассказы его положительно художественны, слушаются детьми с захватывающим интересом и производят прекрасное впечатление.
У Михаила Антоновича были одна дочь и три сына от Софии Карловны:
У Михаила Круковского также была приёмная дочь Нина (от первого брака Ольги Лузиной) .