Книги в форме свитка , изготовленные из папируса , в античном мире появились в период VII—VI вв. до н. э., когда развились более или менее регулярные связи Эллады с Египтом . Сохранившиеся образцы античных свитков относятся, преимущественно, к эпохе Римской Империи и практически все обнаружены в Египте. Внешнее представление о форме книг-свитков можно получить из произведений античного искусства — помпейских фресок, вазописи, статуй и барельефов, на которых изображены читающие и пишущие люди . Свиток был единственной формой книги, которую знала классическая античность. Только начиная со II века н. э. свитки стали вытесняться пергаментными кодексами , но этот процесс растянулся до наступления зрелого Средневековья .

Формат античных свитков

Литературный текст на свитке в античности записывался горизонтально последовательными колонками, соответствующими отдельной странице (они разделялись полями), чаще всего на одной стороне свитка — внутренней. В сохранившихся папирусах количество знаков в строке колеблется от 48 до 15—10 (как в папирусе, содержащем комментарии к диалогу Платона « Теэтет »). Стандартным был свиток длиной около 6 м, что определялось, прежде всего, размерами записанного текста и удобством для читателя. Такой способ записи был расточительным: поскольку оборотная сторона не содержала текста, заполнялось не более трети поверхности свитка . Высота свитка соответствовала современному понятию формата книги: максимальная была 40 см, стандартная — 20—30 см (такова высота большинства найденных в Египте папирусов). Минимальная высота свитка — 5 см, такие использовались для записи стихов или эпиграмм. Также часто встречались свитки длиной 3—4 метра, на таких, обычно, записывали отдельные песни гомеровского эпоса . Среди папирусов коллекции Британского музея имеется фрагмент третьей песни « Одиссеи ». Колонка текста состоит здесь из 35—36 строк и занимает в ширину около 15 см. Следовательно, длина свитка, содержавшего всю III песню «Одиссеи», равнялась примерно 2,5 м .

Выбор формата иногда зависел от жанра самого произведения. В « Этимологиях » Исидора Севильского сказано:

Известные типы книг изготовляются по определенным правилам, более мелкие используются для сборников стихов или писем, исторические же сочинения имеют большие размеры…

— VI, 12

Стандартный термин — греч. βιβλίον — обозначал как отдельный свиток, так и сочинение, состоявшее из нескольких свитков-книг. Позднее данный термин стал обозначать текст, обладающей тематической законченностью и единством, тогда как свитки, составляющие отдельные части, «книги», стали обозначаться словом «том»; в период раннего средневековья словом «том» обычно обозначали документы, написанные на папирусе . В латинском языке книгу обозначали словом лат. liber («луб» — первоначальный письменный материал латинян), далее возникло синонимическое ему слово volumen , обозначающее как свиток, так и папирус, из которого он изготавливался. В дальнейшем liber стал обозначать и книгу вообще, и книгу как часть объёмного текста, а volumen стал «свитком»-материальным носителем .

Читали свиток обычно сидя, держа его двумя руками: одной рукой, обычно правой, его разворачивали, левой — сворачивали. Свиток был сравнительно неудобен, особенно это было заметно в римской юридической практике и практике христианского богослужения: при использовании многочисленных свитков было трудно отыскать отдельные фрагменты объёмного текста, особенно при неоднократном к нему обращении .

Оформление

Из сочинений Овидия , Марциала , Плиния Младшего можно почерпнуть некоторые особенности книжного дела в Древнем Риме. В письме Плиния Младшего (III, 5) говорится, что некое сочинение его дяди — Плиния Старшего — было переписано на шести свитках-volumina, каждый из которых обёртывался пергаментом , окрашенным пурпуром или шафраном . Обёртка соответствовала современной обложке. Торцы свитка шлифовались пемзой , чтобы не трепать торчащие волокна папируса . Об этом говорится в одной из эпиграмм Марциала (VIII, 72):

Судя по египетским находкам, к краю папирусного свитка мог подклеиваться лист пергамента для лучшей сохранности. Для защиты от насекомых книги пропитывались маслом хвойных деревьев, часто кедровым маслом . Крайний лист или оба крайних листа свитка могли крепиться к стержням, округлые концы которых именовались по-латински umbilica («пупок»). Концы умбиликов могли изготавливаться в форме рожков, и так и именовались. Судя по тексту Овидия, их окрашивали в чёрный цвет, но в особо роскошно оформленных экземплярах они могли покрываться позолотой, о чём упоминали поэты Стаций («Сильвы», IV, 9, 6—7) и Лукиан («Против невежды, скупающего множество книг»). Однако умбилики, видимо, не являлись стандартным элементом книжного оформления, и на большинстве античных изображений читающих людей их не видно .

Первая страница свитка именовалась «протоколом» ( греч. προτόκολλον — «первая склейка»), последняя — «эсхатоколом» ( греч. έσχατόκολλον — «последней склейкой»). В византийскую эпоху на протоколах стали ставить официальные штемпели, которые могли удостоверять, что папирус произведён на казённом предприятии . Согласно законодательству Юстиниана (Nov., 44, 2) каждый официальный документ должен был иметь протокол, являвшийся свидетельством подлинности документа . На эсхатоколе помещали издательские данные и титул ( лат. subscriptia ), поскольку последняя страница оказывалась в самой глубине свитка, это гарантировало её сохранность. Кроме имени автора и названия сочинения, на эсхатоколе указывали порядковый номер книги или число строк («стихометрия») и склеек. Вместе титул и стихометрия образовывали колофон , по которому в древности определяли стоимость книги. Титул мог быть помещён и на протоколе, как в одном из свитков, найденном в Геркулануме , но, видимо, это исключение. На внешней стороне свёрнутого свитка также могли нанести краткий титул, именуемый по-гречески «эпиграфом». К торцовой части свитка прикрепляли овальную бирку из пергамента ( лат. index ), на которой указывали имя автора и название сочинения, чтобы читатель мог, не разворачивая свитка, взять нужную ему книгу. Несколько раз об этом писал Цицерон в своих письмах, но использовал грецизм «ситтиб» ( лат. sittybos ) .

Текст не разбивался на слова, что составляло известное затруднение для читателя; это прекрасно осознавали и сами люди античности. В известном раннехристианском трактате — «Пастыре» Гермы — имеется следующий сюжет: в первой главе второго видения женщина дает автору книгу с пророчествами, которую надо переписать. Далее автор сообщает:

Я взял её и, удалившись в уединенное место пустыни, стал переписывать её буква за буквой, не различая даже слогов.

— Пер. В. Г. Боруховича

Колонки отделялись друг от друга полями, широкие поля оставляли и сверху и снизу текста, так как края свитка быстрее всего повреждались. Число и расположение колонок старались делать одинаковым во всех экземплярах одного и того же текста, чтобы корректору было легче контролировать качество переписанного текста . В колофоне отредактированного текста ставилось слово греч. διώρθωται , «исправлено» . На полях ставили знаки стихометрии — через каждые 100 строк, а также писали примечания и комментарии. В подавляющем большинстве найденных папирусов их нет — в основном, до нас дошли массовые издания, читателям которых не были нужны учёные комментарии .

Книги-свитки могли изготавливаться двумя разными методами. При первом текст писался на отдельных листах, которые затем склеивались воедино. Предполагается, что этот метод применялся к массовым изданиям, когда в скриптории многие писцы записывали текст с голоса чтеца. На некоторых сохранившихся свитках буквы, выступающие к краю страницы, попадали в склейку. Более дорогие, индивидуально изготовленные тексты, записывались на чистом рулоне папируса. Обычно писали на внутренней стороне свитка («ректум») — той, где волокна папируса шли горизонтально, и калам двигался вдоль них, не встречая сопротивления. Иногда, когда требовались идеально прямые строки, папирус заранее расчерчивался при помощи линейки и свинцового стержня — античного аналога карандаша. Когда писчего материала не хватало, исписывалась и наружная сторона, «версум». Исписанные с обеих сторон книги назывались опистографами . Так писали люди экономные, потреблявшие большое количество писчего материала. Опистографы входили в книжное наследство Плиния Старшего, по свидетельству его племянника, Плиния Младшего («Письма», III, 5, 17) .

Титул и начальную букву писали красной краской, буквицы по-латыни именовали rubrica — то есть «красная строка» (поэтому чернильницы были двойными — для красной и чёрной краски). Во всех свитках буквы маюскульные , то есть напоминают прописные. Однако формы букв менялись с течением веков, поэтому зачастую характер письма является единственным надёжным методом датировки. В римскую эпоху возникло унциальное письмо, буквы в котором имели чёткие прямые и округлые формы. Однако текст в книге-свитке не был «слепым» — применялись различные типы значков для выделения смысловых разделов . Например, в драматургических сочинениях использовался знак абзаца (штрих по краю колонки над строкой, иногда с точкой — под началом последней строки абзаца), которым вводились речи каждого действующего лица или обособленной части хора. Иногда применялись и словоразделительные знаки. С I века до н. э. в прокомментированных филологами текстах могли ставиться ударения и придыхания , знаки которых помещались над строкой — это было необходимо для акцентуации, от которой зависел смысл слова, и в сложных словах. Имелись и знаки препинания — точки и двоеточия, а также коронида, обозначающая конец текста .

Вероятно, под влиянием древнеегипетской книжной техники, греческие издатели стали стремиться украшать и иллюстрировать книги. Плиний Старший в « Естественной истории » (XXV, 8) сообщал, что ботанические труды снабжались изображениями растений. Однако, в отличие от средневековья, в античности книги редко становились произведениями искусства. Чаще использовались схемы и чертежи, как в тексте Евклида из Оксиринха . Иллюстрации помещались или под текстом колонок, или внутри самого текста . Плиний Старший в «Естественной истории» (XXXV, 11) упоминает о сочинении Варрона «Образы». Оно насчитывало 50 книг, в которых были помещены портреты 700 знаменитых политических деятелей древнего Рима. Вероятно, сочинение украшалось и портретом автора. Марциал в одной из своих эпиграмм (XIV, 186) писал:

Книжных иллюстраторов именовали artifices , но об их деятельности практически ничего не известно. Светоний в биографии императора Домициана упоминает о некоем Гермогене из Тарса, который в своей «Истории» поместил какие-то изображения, за что поплатился жизнью: даже переписчики, которые изготовляли книгу, были за это распяты . По мнению В. Боруховича, это были карикатуры на императора . Иллюстрированные папирусы сохранились в крайне незначительном числе, однако позднеантичные иллюминированные пергаментные кодексы могли восходить к ещё более древним прототипам на папирусе. Возможно, таково и происхождение иллюстрированного кодекса с пьесами Теренция Каролингской эпохи (IX века) .

Судьба папирусных книг

По мере христианизации культуры в IV—V веках форма и писчий материал книг стали иметь идеологическое значение: языческие светские тексты, записанные на папирусах, далеко не всегда копировались в пергаментные кодексы . В общем, папирусные свитки изнашивались довольно быстро: в античности считалось, что книга-свиток старше 200 лет была большой редкостью . Папирус, однако, сохранил значение для западного мира и после того, как книги стали пергаментными: так, в меровингской Галлии королевская канцелярия перешла на пергамент только в 670 году, а папская канцелярия продолжала им пользоваться до XI века — 23 папских буллы в 849—1022 годах были изданы на папирусах. Только в XII веке изготовление папируса прекратилось из-за распространения бумаги, на которую перешло то же название практически во всех западных языках ( нем. Papier , фр. papier , англ. paper и т. д.) .

Примечания

Литература

• Борухович В. Г. . — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1976. — 224 с.
• Браво Б., Випшицкая-Браво Е. // Античные писатели. Словарь. — СПб. : Лань, 1999. — С. 7—20 .
• Мецгер Б. Текстология Нового Завета: Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала. — М. : Библейско-богословский ин-т св. апостола Андрея, 1996. — 334 с.