Interested Article - Эдлинг, Роксандра Скарлатовна

Графиня Рокса́на Скарла́товна Э́длинг (урождённая Сту́рдза ; 1786 — 1844 ) — любимая фрейлина российской императрицы Елизаветы Алексеевны , близкая подруга и возлюбленная графа Каподистрии , светская львица одесского общества пушкинской эпохи. Внучка господаря Константина Мурузи , жена дипломата А. К. Эдлинга , сестра А. С. Стурдзы , двоюродная сестра господаря Михаила Стурдзы . Автор мемуаров .

Биография

Графиня происходит из очень знатного и богатого молдавского семейства, которое было родственным князьям Мурузи и другим, участвовавшим в борьбе христиан против турецкого гнёта. Её отец, Скарлат Стурдза , жил в Константинополе , занимал там видное служебное положение и умел влиять на Порту в пользу своих соотечественников. Однако после заключения Ясского мира положение его сильно пошатнулось, и он согласился на предложение русских дипломатов навсегда покинуть Турцию и эмигрировать в Россию . В 1792 году вся семья Стурдзы мигрировала в Петербург.

Жизнь в Петербурге оказалась для них трудной и слишком дорогой. Так как эмиграция расшатала их материальное благосостояние, они приняли решение поселиться в белорусском имении, расположенном в 30 верстах от Могилева-на-Днепре , купленном на последние деньги. Удалившись от политической деятельности и столичной жизни, Стурдзы занялись воспитанием своих пятерых детей. В то время их третьей дочери, Роксандре, шёл уже шестой год. До тех пор она была на попечении няни-гречанки, женщины религиозной и оказавшей в этом отношении огромное влияние как на Роксандру, так и на её младшего брата, Александра . С переездом в Белоруссию мать начала все большее внимание уделять Роксандре. Деревенский дом Стурдз, по словам Вигеля , напоминал академию: "В нем постоянно жили несколько человек преподавателей, среди которых особенное значение по своей образованности и влиянию на учеников имел выехавший вместе с семьёй из Турции Жан Жозеф Допан". В своих воспоминаниях писала: «Уединенность нашего быта и влияние величавой северной природы сообщило нам какую-то мрачную восторженность, которая составляла странную противоположность с мягкостью и подвижностью нашего южного происхождения».

В 1801 года вся семья Стурдз переехала в Петербург для определения на службу старшего из сыновей, Константина, и для завершения образования остальных детей. Два первых года в столице прошли у Pоксандры скучно и однообразно. Но, позже, она вернулась обратно в деревню на 4 месяца и отметила в своих записках, что это тот период, когда она научилась «познавать ничтожество жизни». Религиозность, заложенная няней, продолжала развиваться благодаря влиянию искренне верующего отца и поддерживалась чтением сочинений в духе Клопштока . Она стала проникать «в таинства искупления, смерти и бессмертия». К тому же вели её и некоторые обстоятельства семейной жизни: умерла сестра. Тоску по ней она изливала на бумаге, и, по её словам, «к грусти её примешивалась некоторая сладость». Это характерное для эпохи настроение усилилось после самоубийства старшего брата Роксандры — Константина. Но, заботясь о родителях, братьях и сестрах, она стала душой дома, «всем для всех», как отзывался о ней впоследствии Александр Стурдза. Множество волнений, забот и печаль, которая овладела Роксандрой, стала подтачивать её здоровье. Стремясь отвлечь её чем-нибудь, родители решили занять её службой и устроили при Дворе фрейлиной. Обязанности её были не трудны: она появлялась при Дворе раз или два в неделю, а остальное время проводила в доме родителей. «Я чувствовала, — писала она, — что, не имея ни покровительства, ни богатства, ни замечательной наружности, я должна играть скромную роль. Я с горестью замечала, что наша семья оставалась чужой в России и что брат мой и сестра не будут иметь покровительства при вступлении в свет, если я не наживу себе благоприятелей».

Для начала Роксандра очень удачно снискала внимание воспитательницы царских детей графини Ливен , благодаря отзывам которой к ней стали благосклонны великие княжны. Затем она подружилась о женой адмирала Чичагова , в доме которого познакомилась и сблизилась со многими известными людьми: братьями графами де Местр , графом Каподистрия , Ипсиланти и другими. Ксавье де Местр подружился с Роксандрой и подолгу разговаривал с ней о вопросах философии, истории и политики: они сходились во всем, кроме религии. Ипсиланти был родственник Роксандры, а Каподистрия нашел в ней горячую сторонницу любимой им идеи освобождения Греции от турецкого ига. Однако смерть Чичаговой и отъезд Каподистрия в Вену отдалили её от этого кружка. Кроме того, осложнились и семейные дела Стурдз: отец заболел, мать уехала в деревню, заботы о брате Александре были возложены на Роксандру, и она решила ради него просить места фрейлины при одной из императриц.

Отзывы графини Головиной и принцессы Тарант уже давно породили в душе Pоксандры восторженное преклонение пред императрицей Елизаветой Алексеевной, и хотя она легко могла устроиться при вдовствующей Марии Феодоровне , но сострадание влекло её к молодой государыне: «Я почитала её, — пишет Pоксандра, — несчастной; воображала, что она нуждается в женщине-друге и готова была посвятить себя ей». Летом 1811 года Роксандра переехала на жительство в Летний Дворец на Каменном Острове , и сразу же занялась вопросами внешней политики , которыми тогда увлекались все. Время, проведенное ею при государыне в качестве фрейлины (1811— 1816 годы ), самое важное в её жизни, а наблюдения, сделанные ею и занесенные в дневник, — самое ценное, что в нем есть. Хотя ей не удалось сблизиться с императрицей и стать её другом, однако она сумела привлечь к себе государыню настолько, что возбуждала ревность и зависть у другой фрейлины императрицы — Валуевой.

Эти черты характера и ценила в ней особенно императрица, но другие качества заметил и оценил император Александр І. Её живой и подвижный ум, впечатлительность, любознательность, веселость, разговорчивость и умение сказать кстати — сразу обратили на себя внимание императора, и очень часто, посещая свою супругу, Александр I подолгу разговаривал с её фрейлиной. Вскоре нашлась еще область, в которой Роксандра могла обнаружить пред государем много понимания и знания. События, предшествовавшие 1812 году, возбудили в душе императора религиозные колебания, и в одном из разговоров с Pоксандрой он обнаружил их. Чуткость, с которой она к ним отнеслась, еще более расположила его к ней.

Теперь она пользовалась доверием и императрицы, и императора, и в душе её возникла мысль устранить существовавшую между ними холодность и вновь сблизить их. Мысль эта не покидала Pоксандру в течение всей службы её при Дворе, хотя она не раз убеждалась в том, что эта задача не по силам ей, так как, несмотря на все её старания, несмотря на милостивое внимание императрицы, Pоксандра чувствовала себя чужой.

В 1813 году ей удалось устроить дела отца, который в это время окончательно разорился, чему много способствовала война, и вследствие ряда тяжелых событий личной жизни был разбит параличом . Pоксандра, не желая обращаться к государю с непосредственной просьбой о помощи, воспользовалась тем обстоятельством, что письма придворных к иностранным дипломатам тайно вскрывали и докладывали государю. В письме к своему другу, австрийскому военному агенту при главной квартире, Роксандра подробно описала горестное положение её семьи. Письмо дошло до государя, и он пожаловал её отцу 10 тысяч годовой пенсии. Еще раньше ей удалось очень хорошо устроить брата Александра при министерстве иностранных дел .

Пережив вместе с царской семьей тяжелые дни 1811—1812 годов, она разделила и дни славы и радости 1814 и 1815 годов . Хотя императрица в 1813 году . временно и охладела к ней, но все же решила взять её с собой за границу. 19 декабря 1813 года Роксандра выехала из России в Германию , где провела с императрицей три года, полных богатыми впечатлениями и интереснейшими наблюдениями: она видела Германию, восторженно встречавшую русских как освободителей Европы от ига Наполеона , и ту же Германию, уже ненавидевшую и Россию, и русских. В Веймаре Pоксандра познакомилась с графом Альбертом Каэтаном Эдлингом , будущим её мужем, который, впрочем, не произвел на неё сразу особенного впечатления. В это время её внимание и были привлечены другим. Вопросы религии по-прежнему были для неё господствующими: в Бадене она сблизилась с баронессой Крюднер и Юнгом-Штиллингом и исхлопотала последнему у императрицы, ввиду его крайней бедности, пенсион и 1000 червонцев на уплату долгов. Кроме религии, Роксандра продолжала интересоваться и делом освобождения Греции. Между нею и графом Каподистрия, жившим в Швейцарии , завязалась оживленная переписка, сначала по греческому вопросу, перешедшая затем к другим, более общим, и наконец приведшая к тому, что Каподистрия сделал Роксандре письменное предложение.

Прибытие Александра I в Бруксал было для Pоксандры очень благоприятно. Он явно для всех оказывал ей своё внимание и разговаривал с ней по целым часам. Она воспользовалась этим вниманием как для того, чтобы рекомендовать Александру I Каподистрия в качестве дипломата (государь обещал вызвать его в Вену на конгресс), так и для того, чтобы рассказать ему про баронессу Крюднер и Юнга-Штиллинга. Однажды государь сообщил Роксандре: «Сегодня утром я видел Юнга-Штиллинга. Мы объяснились как могли, по-немецки и по-французски; однако я понял, что у Вас с ним заключен неразрывный союз во имя любви и милосердия. Я просил его принять меня третьим, и мы ударили в том по рукам». Конечно, Роксандра поспешила заявить: «Но ведь этот союз уже существовал, государь!»

Из Бруксала Роксандра сопровождала царскую семью и на конгресс в Вену, где встретилась со своими родными и с Каподистрия. Она внимательно следила за ходом дел конгресса, старалась привлечь внимание Александра I к делам балканского полуострова, передала ему даже записку о греческом вопросе, но вызвала в императоре лишь неудовольствие против себя. Неудаче в делах соответствовала и неудача в любви. Каподистрия прибыл из Швейцарии в Вену явно недовольный приглашением на конгресс и относился к Роксандре далеко не с прежним вниманием. При одном из свиданий с ней он вручил ей перстень с изображением бабочки, сгорающей на огне. Она поняла это как намек на перемену их отношений, как отказ от предложения и взамен прежней любви обещала Каподистрия дружбу.

Из Вены Роксандра продолжала переписываться с Крюднер и, получив от неё одно пророческое письмо с предсказанием грядущей грозы и падения дома Бурбонов, сообщила о нем Александру І. Император заинтересовался пророчицей и выразил желание с ней познакомиться. Оно осуществилось, когда император после Венского конгресса был в Гейдельберге (в 1815 г.). Крюднер сопровождала государя и в Париж , где на её попечении был Александр Стурдза, и оттуда она переписывалась с Роксандрой. Пробыв с государыней за границей и проводив её в Россию, Роксандра в 1816 году уехала вновь в Германию, как думали — надолго, если не навсегда: она выходила замуж за графа Эдлинга, министра иностранных дел и гофмаршала Веймарского герцога. Императрица расставалась с ней неохотно, так как привязалась к жизнерадостной фрейлине, с которой провела немало веселых минут. Однако Роксандра недолго прожила за границей.

Совершив с мужем путешествие по южной Германии и по Италии , в 1819 году она прибыла в Петербург. При раздаче земель в Бессарабии ей было пожаловано 10 тысяч десятин земли, и она с мужем, видя, что при Дворе им не очень рады, решили поселиться в этом поместье, названном ими « Манзырь ». В 1822 году они переехали на юг. Поместье оказалось в дикой, хотя и плодородной местности; просвещенность и трудолюбие Роксандры вскоре дали свои плоды: у их одинокой усадьбы выросли многолюдные колонии. Pоксандра искусственно оросила прежде безводные местности, создала культуру винограда и тонкорунных овец, словом, из Манзыря устроила полную земледельческую колонию, образцовую во всех отношениях, с церковью, садом, училищем и госпиталем. На землях Роксандры не было крепостных: она пользовалась исключительно свободным наемным трудом. Часть года она проводила в Одессе, и её дом был одним из центров просвещенного общества города. Широкая благотворительность привлекала к Роксандре любовь низших классов населения, и много учреждений связано с её именем. Особенно благотворна была её деятельность в годы чумы и холеры , посетивших наш юг.

В 1824 году Роксандра для лечения здоровья отправилась за границу, побывала в Германии и Франции и вернулась в 1825 году в Россию. Весь юг был занят путешествием императора, но до Pоксандры лишь в конце 1825 года дошли известия о его здоровье и о прибытии государыни. Получив их, она собралась в путь, но, прибыв в Таганрог 15 декабря , не застала Александра I в живых. Императрица ждала её давно, но присутствие Pоксандры после смерти Александра І казалось ей сначала тягостным и лишним. Первая же встреча показала императрице, что она неверно оценила деликатность своей прежней фрейлины: с необычайной чуткостью она коснулась самых больных мест души императрицы и сумела облегчить её горе. Особенно оценила она слова Pоксандры о покойном государе: «Jamais plus noble production n’etait sortie des mains de Dieu!». Pоксандра не провожала тела государя до столицы, она вернулась в Манзырь, где и провела большую часть остальной своей жизни. На склоне лет она ездила на Ближний Восток , но впечатления её от этого путешествия были тягостны. До конца своих дней Роксандра сохранила любовь к Греции и грекам, а равно и другим христианским народностям, жившим под игом турок, и картины их бедственного состояния, виденные ею на Востоке, причиняли ей много горя и страданий.

В 1829 году Роксандра принялась за составление своих воспоминаний, доведенных ею до 1825 года , то есть до смерти императора Александра І. Содержание их посвящено большей частью жизни царской семьи, особенно характеристике императора Александра І, и описанию главнейших исторических событий, свидетельницей которых она была. Тонкая наблюдательность, ум, изящество и красота изложения делают эти записки ценным источником для изучающего личность императора Александра І и лиц, его окружавших. Появление записок Pоксандры в 1887 году произвело огромное впечатление, так как во многом изменяло установившийся тогда взгляд на личность императора Александра І. Шильдер в своих трудах широко использовал эти записки, придавая им значение первостепенного источника при изучении жизни Александра I.

В 1843 году Роксандра овдовела, а 16 ( 28 ) января 1844 года умерла после продолжительной и тяжелой болезни. Похоронена на .