Ударе́ние в нижнелу́жицком языке́ ( н.-луж. akcent ) — одна из основных просодических характеристик , выполняющая роль выделения в речевом потоке той или иной языковой единицы . Реализуется при помощи повышения силы/интенсивности произношения ударной гласной , из-за чего характеризуется как динамическое (или силовое, экспираторное) . В слове и тактовой группе закрепляется за одним слогом от края словоформы , что определяет его как фиксированное : в литературной норме нижнелужицкого языка и в периферийных диалектах ударение закреплено преимущественно за первым слогом ( инициальное ударение ) , в центральных диалектах — преимущественно за предпоследним слогом ( парокситоническое ударение ) . Помимо кульминативной функции ударение в нижнелужицком языке выполняет делимитативную (разграничительную) функцию, отмечающую границы слов . Смыслоразличительная функция нижнелужицкого языка не свойственна (как и акцентным системам других языков с фиксированным ударением) .

Характеристика

Фонетический компонент

Основной в нижнелужицком языке ( сила/интенсивность произношения ударной гласной ) проявляется слабее, чем в верхнелужицком , и, соответственно, в меньшей степени в нижнелужицком, прежде всего, в его литературной норме проявляется редукция безударных гласных: *pivьnica > pinca «подвал» — в верхнелужицком, но *pivьnica > piwnica — в нижнелужицком . В диалектах степень интенсивности динамического ударения выражена по-разному. Так, например, по силе ударения котбусские нижнелужицкие диалекты, и , противопоставляются и периферийным диалектам, в частности, — в котбусских диалектах ударная гласная на фоне безударных выделяется слабо, а в роговском и периферийных ударная гласная более чётко противопоставлена остальным гласным . Особый компонент ударения в говорах слепянского диалекта был выделен А. Шредером — по его данным, интенсивность ударения в этих говорах сопровождается изменением музыкальной интонации .

Структурный тип

В литературном языке

Фиксация ударения в нижненелужицком литературном языке производится главным образом на первом слоге. В словах с четырьмя и более слогами появляется , которое падает на предпоследний слог: ˈspiwaˌjucy «поющий». В сложных словах второстепенное ударение падает на первый слог второго члена слова: ˈdolnoˌserbski «нижнелужицкий». В части заимствованных слов ударение может ставиться на тот же слог, на который его принято ставить в языке-источнике: sepˈtember «сентябрь», preˈzidium «президиум» . Второстепенное ударение в нижнелужицком языке, почти всегда падающее на предпоследний слог, является несколько более выраженным, чем в верхнелужицком. И, наоборот, гласная основного ударного слога в нижнелужицком произносится менее интенсивно, чем в верхнелужицком. Такая акцентуация, по мнению , может производить впечатление, что основное ударение в нижнелужицком языке ставится на предпоследний слог .

В диалектах

В отличие от диалектов верхнелужицкого ареала, в которых распространено исключительно инициальное ударение , в диалектах нижнелужицкой языковой территории широко представлено парокситоническое ударение . В словах с двумя слогами ударение во всех диалектах всегда падает на первый слог, который также является и предпоследним. В многосложных словах ударение в одной части диалектов ставится преимущественно на первом слоге, в другой части диалектов — в основном на предпоследнем слоге .

В западном и восточном котбусских диалектах, в западном и восточном пайцских диалектах, а также в и роговском (губинском) диалектах ударение в словах с тремя и более слогами падает преимущественно на предпоследний слог, в том числе при изменении формы слова и при словообразовании , например, в говоре села : sɛˈḱera «топор», ruˈbaḱi «лесорубы», ˈṕiśe «питьё» — naˈṕity «пьяный», ˈmɛcny «сильный» — mɛcˈńeɪ̯šy «сильнейший», ˈtvarc «плотник» — tvarcˈoɪ̯sḱi «плотницкий». Между тем ударение в этих диалектах в ряде случаев может падать и на первый слог, в том числе и в диалекте села , акцентный тип которого З. Штибер охарактеризовал как последовательно парокситонический. На первый слог ударение в роговском диалекте падает, например, в таких формах , как zv́eˈŕeśim «зверем», ˈfutrowaś «кормить (скот)», ˈnapowaś «поить (скот)», а также во всех формах имён прилагательных с суффиксом -ow : ˈpuckou̯y «терновый», ˈrotnowy «воротный». Смещаться на первый слог ударение в центральных нижнелужицких диалектах может и в фонетических словах , например, в говоре села Мост (Хайнерсбрюк) : ˈna pśezu «на супрядки », ˈza blidom и za ˈblidom «за столом». В словах с четырьмя и более слогами на первом слоге может появляться второстепенное ударение: ˌpśeśćeˈrali «стелили лён», ˌnavɛˈžɛńa «жених». В целом соотношение форм с инициальным и парокситоническим ударением в многосложных словах в рассматриваемом диалектном регионе может варьировать как по отдельным диалектам, так и по отдельным говорам в пределах диалекта (по говорам возможно даже преобладание инициального типа ударения над парокситоническим). В некоторых говорах тот или иной может выделять определённый словообразовательный тип или грамматические формы , например, в говоре села Мост ударение всегда парокситоническое у имён существительных женского рода с суффиксом -ic , у отглагольных существительных среднего рода , у глаголов на -owaś и т. д.: pšɛˈńica «пшеница», gŕiˈmańe «гром, гроза», zagraˈbowaś «сгребать» . Помимо нижнелужицких диалектов центральной группы парокситонический тип ударения характерен также для восточной периферии , в частности, для мужаковского диалекта . Смещение ударения с предпоследнего слога в мужаковском отмечается только в некоторых грамматических формах и немецких заимствованиях .

В среднепограничном диалекте, который чаще всего относят к диалектам переходной группы, но который примыкает к нижнелужицкой территории, ударение в словах с тремя и более слогами падает преимущественно на первый слог, в том числе при изменении числа слогов при словообразовании или формообразовании , например, в говоре села : ˈpaŕić «парить», ˈnapaŕić «напарить», ˈnapaŕiwać «напаривать». Ударение смещается с первого слога на другие в редких случаях — в заимствованиях, в формах прилагательных превосходной степени , в сложных словах с корнем pou̯- (< poł ): toˈmata «томат», naɪ̯žˈbôlʼei «больше всего», pou̯ˈlʼista «полписьма». Ударение на в словах, не относящихся к указанным группам, встречается редко и почти всегда наряду с ударением на первом слоге в тех же формах в одном и том же говоре: moˈžomy и ˈmožomy «можем». В некоторых говорах среднепограничного диалекта, как, например, в говоре села , доля слов с тремя и более слогами, имеющими парокситоническое ударение, может быть довольно значительной .

Особый тип ударения отмечают в восточнопограничном (слепянском) диалекте, который входит в переходную диалектную область. Согласно сведениям А. Шредера, ударение в слепянском может падать не только на первый и предпоследний слоги, но и на последний, а в словах с четырьмя и более слогами — на второй слог от начала слова. На любой слог в слове может падать также второстепенное ударение. Вместе с тем ударение может менять свою позицию в одной и той же словоформе: šycˈko и ˈšycko «всё». В ряде случаев ударение привязано к одной и той же морфеме в разных словоформах, но может и перемещаться при изменении словоформ: ˈpalʼenc «водка» — paˈlʼenca «водки». Поскольку ударение в слепянском не подпадает ни под категорию , ни под категорию фиксированного А. Шредер назвал слепянский диалект «свободным от ударения» .

История

В процессе нижнелужицкого языка изменилась от системы со свободным и музыкального типа , которая была характерна для лужицких диалектов праславянского языка , до системы с фиксированным инициальным и парокситоническим ударением динамического типа , присущей современному языку (включая его литературную норму и диалекты). О древнем состоянии акцентной системы пралужицких диалектов в нынешнем нижнелужицком языке напоминает распределение гласных в начальных группах raT , laT , roT , loT . Праславянские группы *orT , *olT в начале слова под акутовой интонацией изменились в raT , laT ( radlo «соха, рало», ramje «плечо»), а под циркумфлексной и новоакутовой — в roT , loT ( rowny «ровный», łokś «локоть»). В отличие от верхнелужицкого языка, в котором следы старой акцентуации сохраняются также в группах TroT , TloT , TreT , TleT , TróT , TlóT , TrěT , TlěT , в нижнелужицком старые рефлексы в значительной степени скрыты более поздними . Так, например верхнелужицкое различие гласных ó (в слогах с бывшим акутом) и o (в слогах с циркумфлексом) в группах *TorT , *TolT скрыто в нижнелужицком переходом ó > o , e , y (по диалектам) : droga ( в.-луж. dróha ) «дорога» — wrota (в.-луж. wrota ) «ворота»; błoto (в.-луж. błóto ) «грязь, болото» — głowa (в.-луж. hłowa ) «голова». Верхнелужицкое различие гласных ě (в слогах с бывшим акутом) и e (в слогах с циркумфлексом) в группах *TerT , *TelT скрыто в нижнелужицком переходом e > a после мягких согласных перед твёрдыми : brjaza (в.-луж. brěza ) «берёза» — drjewo (в.-луж. drjewo ) «древесина»; mlaś (в.-луж. młěć ) «молоть» — wlac (в.-луж. wlec ) «волочить» .

По данным , ударение со свободной структурой, свойственное пралужицким диалектам, изначально одинаково изменилось в фиксированное инициальное ударение как на будущей нижнелужицкой, так и на будущей верхнелужицкой языковых территориях. Формирование нового типа ударения произошло после падения редуцированных , вероятнее всего, не ранее XII века и не позднее XIV века. Для установившегося по всей пралужицкой языковой области инициального ударения была характерна умеренная интенсивность произношения ударной гласной первого слога. При этом в словах с тремя и более слогами отмечалось сравнительно выраженное дополнительное побочное ударение на предпоследний слог. С XIV века побочное ударение постепенно стало изменяться в основное на большей части нижнелужицкого ареала и в восточных переходных диалектах. Некоторые из признаков позволяют предположить, что в XIV веке парокситоническое ударение в части нижнелужицких диалектов уже сложилось, что исключает влияние на этот процесс акцентной системы польского языка , в котором парокситоническое ударение стало формироваться только с XV века. На самостоятельный характер изменения акцентной системы нижнелужицкого языка указывает, в частности, отсутствие редукции гласных в предпоследнем слоге, которая известна соседним западнославянским языкам , например, в слове wjeliki «большой» — в.-луж. wulki , польск. wielki , чеш. velký . Парокситонический тип ударения в наиболее последовательной форме сложился в восточной части нижнелужицкой языковой территории и в восточных переходных диалектах, менее последовательно парокситонический тип (с сохранением элементов инициального ударения) распространился в центральных нижнелужицких диалектах. В средней и западной части ареала переходных диалектов, как и на верхнелужицкой языковой территории, сохранилось инициальное ударение, в котором практически полностью исключается возможность ударения на другой слог, кроме первого, и наблюдается высокая интенсивность произношения ударной гласной. Под влиянием верхнелужицкого литературного языка как более престижной языковой формы , отмечавшегося с конца XIX века и на протяжении всего XX века, интенсивность произношения гласной первого слога стала выше и в нижнелужицком литературном языке .

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

• , Западнославянские языки. Серболужицкий язык // Языки мира. Славянские языки / А. М. Молдован , С. С. Скорвид , А. А. Кибрик и др. — М. : , 2005. — С. 309—347. — ISBN 5-87444-216-2 .
• // Отв. ред. . Сербо-лужицкий лингвистический сборник. — М. : Издательство Академии наук СССР , 1963. — С. 23—46 . (Дата обращения: 16 апреля 2021)
• Типология звуковых диалектных различий в нижнелужицком языке / Ответственный редактор член-корр. АН СССР Р. И. Аванесов . — М. : Наука , 1967. — 250 с.
• Janaš P. Dolnosrbská mluvnice. — Praha: , 2011. — 308 S. — ISBN 978-80-246-1762-6 .
• A historical phonology of the upper and lower Sorbian languages. — Heidelberg: , 1997. — 175 p. — (Historical phonology of the Slavic languages; 6 / Edited by George Y. Shevelov ). — ISBN 3-8253-0417-5 .
• West Slavonic Languages. Sorbian // The Slavonic Languages / Edited by Bernard Comrie and Greville G. Corbett . — London, New York: Routledge , 1993. — P. 593—685. — 1078 p. — ISBN 0-415-04755-2 .