Дестру́кция (от лат. destructio — «разрушение, рассыпание конструкции ») — термин, обозначающий в произведениях искусства качество, тенденцию или движение к разрушению структуры художественного целого или, по крайней мере, внешнюю иллюзию (видимость) подобного разрушения.

Краткая характеристика

Термин деструкция происходит от лат. destructio , что в дословном переводе означает: лат. de — отмена (или отрицание) и лат. structio — составлять или строить. В применении к предметам искусства и эстетическим понятиям, под понятием деструкция подразумевается видимая, (а также нескрываемая или даже демонстративная ) тенденция к разрушению того или иного комплекса внутренних взаимосвязей, (а также пропорций) между отдельными частями и элементами художественного целого.

Основной мишенью для разрушительного воздействия деструкции являются видимые (желательно, внешние) связи отдельных частей произведения между собой, а также общая взаимосвязь образных и образующих элементов в зависимости от их конкретной функции и назначения. Отсюда само собой следует, что деструкция (или деструктивность) — есть понятие по самому своему намерению прямо противоположное конструктивности, (но не конструкции ).

Практически равным образом, термин деструкция имеет применение ко всем видам искусств, начиная от изобразительных и декоративно-прикладных , и кончая музыкой (и даже танцем ). Каждое из искусств в конкретное время и место своего развития (в контексте современной себе культуры и цивилизации ) имеет — своё, вполне определённое (или весьма расплывчатое) представление о конструктивности и деструкции. Равным образом, и для каждого из искусств деструкция имеет вполне конкретное значение и смысл, а также специфику и внешние особенности мотивации : от предельно конкретных, почти технологических форм (например, в архитектуре или некоторых видах конструктивной или массивной скульптуры ) — и до вполне умозрительных, почти фантазийных построений (в живописи , перформансе или музыке).

Несомненно, самым «наглядными» из искусств с точки зрения деструкции являются изобразительные , в частности, живопись, скульптура и архитектура. Особенно яркое впечатление деструкция способна производить — в крупных утилитарных формах, где её менее всего ожидают увидеть. В частности, в строительстве и архитектуре весь комплекс внутренних взаимосвязей отдельных частей и элементов художественного целого имеет предельно конкретное, и даже более того — вполне практическое значение, а потому и деструкция при взгляде со стороны вызывает ощущение опасности или даже страха , физиологическая природа которого заключается в целостности каждого животного организма . Зная о собственной смерти (разрушении, деструкции) , каждый отдельный индивидуум не может (хотя бы и подспудно) не опасаться любого проявления саморазрушения в окружающей действительности.

В любом из искусств движение , опора или равновесие (как художественная и технологическая задача) — как непременное правило созидания, влечёт за собой и соответствующую решаемой задаче конструкцию и конструктивные средства. Противоположным образом, деструкция (понимаемая как художественная и технологическая задача) — принятая заранее в качестве правила разрушения видимой конструкции, влечёт за собой и соответствующие решаемой задаче деструктивные средства (реальные или симулятивные ). И если основной целью художественной конструкции является создание некоего целостного произведения или образа , то цель деструкции прямо противоположна: вызвать яркое ощущение нарушения целостности образа (или предмета) и привести к мысли о разрушении всего сущего (или его неизбежности).

Однако было бы неправильно считать деструкцию (или деструктивность) прямой противоположностью конструкции (или конструктивности). Особенно наглядно видно это сопоставление на примере архитектуры , где любая конструкция — это прежде всего строительная и технологическая опора , имеющая своей целью обеспечить равновесие и прочность здания, а также его удобство для утилитарного использования. По вполне понятным причинам здания, построенные в стиле деконструктивизма не разрушаются (то есть, не являются в полной мере деструктивными) и обладают всеми необходимыми качествами конструкции, устойчивости и равновесия. Однако, кроме строительной конструкции всякое здание и внутри, и снаружи себя несёт также и некий целостный художественный образ, имеющий свою творческую конструкцию, отдельную от технической. Именно он, этот образ и подвергается разрушительному воздействию деструкции, образуя некое формальное (безопасное или симулятивное) ощущение развала, разрухи или даже локальной катастрофы (в зависимости от глубины и размаха намерений автора ).

В каждом из видов (и жанров ) искусства конструкция имеет свою отдельную специфику, как профессиональную, так и индивидуальную. Однако при всех различиях имеется и нечто общее. Так, в живописи , графике или скульптуре конструкция создаёт комплекс внутренних связей, при посредстве которых достигается некая образная целостность, а также «зримая прочность» (единство, связность и равновесие) предмета или изображения. Таким образом, конструктивное искусство так или иначе направлено на создание гармоничного произведения и такого же ощущения от контакта с ним. В прямую противоположность конструктивному искусству, деструкция ставит перед собой цель создать ощущение или иллюзию , или хотя бы деформации художественного целого, чем вызвать (в конечном счёте) дискомфорт и ощущение смерти. Отдельным вопросом для классической психологии и философии является тесная взаимосвязь между деструкцией и эстетикой безобразного .

В музыке и танце , как наименее конкретных искусствах, деструкция в наибольшей степени является принадлежностью эпохи, стиля и языка (способа построения звуковой (или пластической) ткани). Как правило, степень деструктивности того или иного явления в данное время и в конкретной стране определяется окружением или профессиональной средой, (и зависит от степени её консервативности и клановости ). Очень часто в истории искусства сам по себе термин «деструкция» (или разрушение) употреблялся в качестве ругательства, жупела или «неконструктивной критики ».

Так или иначе, каждое время и каждый художественный стиль внутри зоны своего действия соблюдает некоторое общепринятое равновесие (или пропорцию) между конструктивностью и деструкцией. Всякое явление или артефакт , который вызывает ощущение яркого разрушения, нарушает границы общепринятой пропорции и, таким образом, воспринимается как «новая» деструкция. Этим феноменом восприятия пользовались все эстетические течения (и многие отдельные авторы). Однако особым акцентом и интересом к самым разнообразным формам деструкции отличилось искусство XX века .

Краткий обзор

Вне всяких сомнений, каждый из видов и жанров искусства (в каждой стране) имеет свою отдельную историю деструкции: от первобытного племенного общества и до наших дней. Однако наибольшую выразительность и интерес имеет деструкция в формах искусства XX века, которое само по себе является отдельной историей проникновения и развития деструкции как творческого метода. Это направление не появилось само по себе, но выросло из общего ускорения развития социальной психологии и сознания людей в эпоху сверхактивной индустриализации и мировых войн. Отчасти ответ на общие причины усиления деструктивных тенденций даёт реверсивная психология и понятие о деконструкции , как образующей части высшей психической деятельности современного человека. Начинаясь с эпатажа и демонстративной оппозиции к существующему культурному и профессиональному контексту , каждое новое направление в искусстве утверждало себя тем или иным способом содержательной или формальной деструкции.

В живописи

Одним из первых деструктивных течений в живописи, буквально взорвавших изобразительное искусство , был импрессионизм . О его разрушительном влиянии говорили едва ли не все академические художники, и даже музыканты-традиционалисты. И хотя в случае импрессионизма деструкция касалась только самого способа изображения действительности, но не распространялась на содержательную часть искусства, значение этого стиля, открывшего ящик Пандоры разрушительного модернизма , переоценить очень трудно. В ходе своего развития импрессионистический метод выявил свою деструктивную природу: в результате он постепенно пришёл к полному отрицанию композиции и разложению художественной формы на составляющие компоненты.

Французский фовизм и немецкий экспрессионизм , последовавшие отчасти как прямая реакция на импрессионизм, в своём позыве к деструкции коснулись уже не только изобразительных, но также и — содержательных сторон живописи. Отчасти деструктивным ( эпатажным ) пафосом был проникнут и французский кубизм , стремившийся «раздробить» реальные объекты на примитивные и подчёркнуто геометрические формы, до того времени не считавшиеся художественными. Развиваясь в последовательном направлении, кубизм пришёл к своему логическому завершению: супрематизму и другим формам геометрического абстракционизма — чистым и самодовлеющим видам искусства, отрицавшим его содержательную сторону.

Творчество многочисленных футуристов , достаточно разнообразное по формам и смыслу, тем не менее в каждом отдельном случае было пропитано пафосом фронды прямого отрицания (или деструкции к прошлому и его традициям ). Повёрнутое исключительно в будущее, оно «сбрасывало историю искусства с парохода современности».

На принципиально новый уровень деструкции (как формальной, так и содержательной стороны искусства) «живопись» вышла с манифестом дадаизма , а затем и его прямого (и более развёрнутого) продолжения — сюрреализма . Однако и сам сюрреализм за почти полвека своего развития пережил несколько стадий внутренней деструкции — от эпатажа ранних выставок до старческого разложения.

Спустя полвека после дадаистов возникли более развитые формы эпатажного искусства: такие как хеппенинг и перформанс , находящиеся уже примерно посередине между искусством и событием . Продолжая разрушительные начинания предметного искусства первых дада , деструкции подверглись уже сами формы изобразительного искусства. Традиционная скульптура и живопись в конце концов была заменена простым фактом присутствия художника, которое «освящало» и придавало любому избранному факту и событию значение артефакта или явления нового искусства. Таким образом, функция художника в результате последовательной деструкции максимально приблизилась к жрецу .

В качестве деструктивной реакции на отвлечённое абстрактное искусство в конце 1950-х годов возник поп-арт , оперирующий внутри искусства предельно обыденными, несублимированными образами и предметами массовой культуры потребления. По существу, содержательная деструкция поп-арта заключалась в том, что он предельно опошлял предмет и сущность искусства, низводя его до почти прямой репродукции серийных образов массового сознания.

До некоторой степени развивая начинания поп-арта, пожалуй, наиболее прямых и наглядных результатов в деструкции достигли некоторые представители кинетического искусства , в частности, Жан Тенгели , саморазрушающиеся композиции которого опровергали тезис о самоценности произведения искусства как предмета. Прямо на глазах зрителей, сложные объекты труда художника переставали существовать. В данном случае деструкция могла снова демонстрировать своё прямое значение.

Не меньший вклад в уничтожение предметной базы искусства внесли концептуалисты , вполне справедливо считавшие, что « искусство — это сила идеи, а не материала». В полном согласии с этим тезисом , в качестве вещественного тела произведения изобразительного искусства могла выступать одна фраза, строчка, слово (письменное или устное), буква или неизвестный знак.

Параллельным путём деструкции двигался оп-арт , сделавший предметом оптическую иллюзию или временное изображение на плоскости и в пространстве. Одна из разновидностей этого искусства имп-арт поставила перед собой самодовлеющую абстрактную цель: изображать невозможные фигуры. Соединение чистого формализма и сюрреализма привело к появлению своеобразного гибрида : игры в геометрический изобразительный иллюзион, чаще всего представляющий собой гримасу интеллекта и лишённый содержательной силы.

Последовательно игнорировало содержательную сторону искусства такое заметное типично американское по своему духу течение в живописи как фотореализм , отчасти продолжавшее эстетические подходы поп-арта . Функция художника-фотореалиста была практически сведена к механическому процессу воспроизведения действительности, когда автор картины должен был иметь «техническую возможность сделать финальный результат выглядящим неотличимо от фотографии ».

В архитектуре

Значительно более сложной была общая картина тенденций и течений в архитектуре XX века . Являясь искусством значительно менее самодовлеющим и замкнутым, чем все прочие, (а также более утилитарным, тесно связанным со строительством и конкретным назначением строения), архитектура во многом избежала деструктивных тенденций. Однако несомненным является и тот факт, что в XX веке (как никогда ранее) архитектура находилась под прямым влиянием новейших течений в живописи, скульптуре и теории искусства. Пожалуй, наиболее наглядным в данном случае является личный пример такого пионера модернизма , как Ле Корбюзье . Начиная прежде всего как художник (под фамилией Жаннере), он сам осуществил прямое влияние современной живописи и скульптуры на архитектуру. С другой стороны (как это ни покажется странным), сама по себе профессия архитектора является более индивидуальной, чем художника, а производственный цикл постройки здания не слишком способствует объединению в группы и созданию манифестов течений и школ. Тем не менее, XX век даёт все возможности выделить достаточно чёткие стили и тенденции в архитектуре и произвести их психологический и структурный анализ.

Одним из первых и самых мощных течений авангардной архитектуры XX века обычно принято считать советский конструктивизм . На первый взгляд как по самому своему названию, так по конструктивным и эстетическим установкам в этом утилитарном и максимально функциональном стиле трудно обнаружить нечто деструктивное. Однако это впечатление обманчиво. И прежде всего дело заключается в самом механизме возникновения предельно узких и чётких установок конструктивизма. Возникнув на волне так называемой « пролетарской культуры » как прямое отрицание буржуазных стилей модерн и ар-деко с их «излишествами» и потребительской «разнузданностью» форм, конструктивизм нёс в себе пафос внешнего отрицания и деструкции по отношению к традициям разрушенной общественной формации . По отношению к устоявшимся гармоничным зданиям прошлых стилей (начиная от барокко и классицизма ) предельно примитивные и грубые формы конструктивистских построек выглядели неприкрытым (якобы пролетарским ) эпатажем и несли в себе некий вызов остальному миру. Именно здесь и содержался безусловный заряд внутренней деструктивности первых лет советского конструктивизма. Достаточно скоро этот заряд выдохся и на место «ударным» формам первых десятилетий советской власти пришёл сначала постконструктивизм , а затем и сталинский ампир (вобравшие в себя «всё лучшее» из опыта конструктивизма).

См. также

• Конструкция в искусстве
• Конструктивизм как стиль в искусстве
• Деструктивный культ (в религии)
• Деконструкция (в философии и искусстве)
• Деконструктивизм (мода)
• Деконструктивизм (в архитектуре)

Примечания

Ссылки

• Деконструкция // Культурология. XX век. Энциклопедия (рус.) . — 1998.