Маги́ческое мышле́ние — убеждение о возможности влияния на действительность посредством символических психических или физических действий и/или мыслей .

У примитивного человека имеется громадное доверие к могуществу его желаний. В сущности, всё, что он творит магическим путём, должно произойти только потому, что он этого хочет.

— З. Фрейд . « Тотем и табу »

В религии

В главе «Анимизм, магия и всемогущество мысли» трактата « Тотем и табу » (1913) Зигмунд Фрейд высказывает гипотезу, что именно магическое мышление лежит в основе анимизма , религии и народных суеверий , а также, возможно, искусства . Отправление определённого ритуала ( жертвоприношения , молитвы ) или соблюдение табу , по логике магического мышления, способно вызвать тот или иной желаемый субъектом результат. Например, некоторые заклинания дождя строятся на имитации дождя путём мочеиспускания или подражания грозе, а заклинания плодородия — на демонстрации полового акта. Примитивные люди как бы «играют в дождь». При этом «расстояние не играет никакой роли и телепатия принимается как нечто само собой разумеющееся»:

В некоторых частях Явы , когда приближается время цветения риса , крестьянин и крестьянка отправляются ночью в поля, чтобы побудить рис к плодородию примером, который они ему подают. <…> Если охотник- гиляк преследует в лесу дичь, то его детям, оставшимся дома, запрещено делать чертежи на дереве или на песке. В противном случае следы в густом лесу могут так же спутаться, как линии рисунка, и таким образом охотник не найдет дороги домой.

— З. Фрейд . «Тотем и табу»

По мнению антрополога Бронислава Малиновского , люди с магическим мышлением обычно имеют низкий образовательный уровень и не желают разобраться в природе вещей и систематизировать имеющиеся знания и представления. При этом в человеческой жизни, в том числе в общественной, очень много иррационального. По его мнению, потребность в мистике возникает, когда у людей низкая самооценка . Так, в мистические силы не верят те, у кого рациональное логическое мышление, кто не боится неуспеха. В то же время связь магического мышления с религиозностью не вполне однозначна. Образованные верующие люди не склонны верить в магию. С другой стороны, необразованные люди, не принадлежащие к какой-либо религии, могут быть весьма суеверными . Более того, для них религия и магия лежат в одной плоскости .

В своей книге Аргонавты западной части Тихого океана Бронислав Малиновский писал :

…Если мы вспомним, что и здесь, как и во всех других верованиях в чудесное и сверхъестественное, существует лазейка для противодействующих сил, а чёрная магия, будучи неправильно или неэффективно выполненной, разрушается из-за нарушения табу , неправильно произнесенных заклятий или по ещё каким-либо причинам, и что, с другой стороны, внушение сильно влияет на жертву и ослабляет её естественное сопротивление, что, кроме того, все болезни неизменно приписываются тому или иному магу, который, правда это или нет, зачастую открыто признает свою ответственность ради укрепления своей репутации, — то, приняв все это во внимание, мы без труда поймем, почему вера в чёрную магию процветает, почему никакая эмпирическая очевидность не может её подорвать, и почему колдун верит в собственные силы не меньше, чем его жертва. По крайней мере трудность понимания этого такова, как и при объяснении многих современных примеров результатов от, например, чудес исцелений верой (при помощи сайентологии или в Лурде ), или при любом излечении с помощью молитв и благочестия.

В психиатрии

Ещё Фрейд отмечал сходство подобной переоценки силы желаний и мыслей с наблюдаемой у детей, а также при психических расстройствах, например, у невротиков , которые старательно избегают определённых мыслей, опасаясь, что они приведут к неблагоприятным последствиям в реальности вроде болезни, смерти и т. п. («как бы не сглазить »). Фрейд приводит пример женщины, которая втайне от себя желает смерти мужа, но подсознательно вытесняет эти желания. По ассоциации эти вытесненные мысли окрашивают смежные. Однажды женщина требует, чтобы муж выбросил отточенную в лавке цирюльника бритву .

так как она-де открыла, что рядом с названной им лавкой находится склад гробов, траурных принадлежностей и т. п. Благодаря упомянутому намерению его бритва вступила в неразрывную связь с её мыслью о смерти. Можно быть уверенным, что, и не открыв такого соседства, больная все равно вернулась бы домой с запрещением употреблять бритву, потому что для этого было бы вполне достаточно, чтобы она на пути в лавку встретила катафалк , какого-нибудь человека в траурной одежде или женщину с погребальным венком. Сеть условий была достаточно широко раскинута, чтобы во всяком случае поймать добычу. Настоящей причиной запрещения пользоваться бритвой… было, разумеется, её противодействие окрашенному в приятное чувство представлению, что её муж может перерезать себе горло отточенной бритвой.

— З. Фрейд . «Тотем и табу»

В психиатрии магическое мышление считается нормальным у детей до 3—5 лет и представителей примитивных культур . Магическое мышление часто встречается при расстройствах шизофренического спектра . В частности, в Международной классификации болезней 10-пересмотра ( МКБ-10 ) и в американском Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам 5-го издания ( DSM-5 ), магическое мышление указано как один из симптомов шизотипического расстройства .

Современная психиатрия относит проявления магического мышления к расстройствам адаптации , а когда человек начинает посещать колдунов , экстрасенсов или астрологов , строя жизнь по их рекомендациям, либо становится членом секты , либо погружается в мир эзотерических учений , оно классифицируется как « магифренический синдром » .

В эстетике

О значении магического мышления для литературы и искусства Фрейд писал в статье 1919 года «Жуткое». Французский психоаналитик в 1969 году объяснил с помощью магического мышления ряд парадоксов эстетики . Например, популярность фильмов ужасов и ряда других жанров объясняется тем, что несмотря на то, что основные их ходы и приёмы заранее известны зрителю, и несмотря на то, что он прекрасно осознаёт нереальность происходящего на экране, подсознательно он желает вернуться на уровень «детского», магического мышления. Этот парадокс предпочтения «детского» анимистического способа восприятия мира восприятию «взрослому», научному, Маннони выразил формулой: «Да, я знаю, но тем не менее…» ( фр. Je sais bien, mais quand même… ) .

См. также

Примечания

Литература

• Фрейд З. . — Харьков: «Фолио», 2009. — 382 с. — ISBN 978-9-66-034914-8 .
• Mannoni, Octave. Clefs pour l’imaginaire ou L’autre scène. — Paris: Èditions du Seuil, 1985. — 318 p. — ISBN 978-2-02-008909-8 .

Ссылки

• Королева Е. Г. . — Гродно: ГрГМУ, 2009. — С. 25, 26. — 179 с. — ISBN 978-985-496-552-9 .

В другом языковом разделе есть более полная статья (англ.) . Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода