Михаи́л Самуи́лович Агу́рский (настоящее имя Мэ́лик ; 5 апреля 1933 , Москва — 21 августа 1991 , Москва ) — советский писатель , диссидент , публицист , литературовед , учёный- кибернетик , историк , политолог , советолог , мемуарист , деятель сионизма и профессор Еврейского университета в Иерусалиме .

Михаил Самуилович Агурский — литературный псевдоним Мэлика Самуиловича Агурского. Другие варианты его имени — Мэлир , а также Мэлиб .

Биография

Научная работа

Михаил Агурский родился в Москве в 1933 году, в семье известного революционера, историка и партийного деятеля Самуила (Шмуэла) Хаимовича Агурского (1884—1947). Там же окончил школу в 1950 году.

В 1955 году женился на Вере Фёдоровне Кондратьевой. Получил высшее техническое образование. В начале 1960-х работал в Экспериментальном научно-исследовательском институте металлорежущих станков .

В 1965 году оставил работу и поступил в аспирантуру Института автоматики и телемеханики АН СССР , по окончании которой с 1968 года работал в Научно-исследовательском институте технологии машиностроения (НИИТМ) — головном технологическом институте Министерства общего машиностроения . В мае 1969 года защитил кандидатскую диссертацию в области кибернетики . М. С. Агурский являлся автором нескольких научных работ, опубликованных в профильных изданиях, был членом Московского общества испытателей природы по секции генетики .

Инакомыслящий кибернетик

Получив техническое образование, Агурский не стал узким техническим специалистом. По свидетельству поэта Александра Лайко , уже в конце 1950-х годов Агурский — в рядах московского андерграунда , в числе инициаторов создания молодёжного поэтического клуба «Факел» и его председатель.

В 1955 году Агурский познакомился с Надеждой Васильевной Верещагиной, дочерью писателя и религиозного мыслителя В. В. Розанова . Позднее познакомился с семьёй Д. Л. Андреева . По книгам из библиотеки Розанова начал пристально изучать работы самого Розанова, В. С. Соловьёва , К. Н. Леонтьева , Д. С. Мережковского , М. О. Гершензона , религиозную мысль Ф. М. Достоевского , Л. Н. Толстого , М. Бубера . Одновременно его увлекало изучение деятельности отца, история русской церкви и деятельность современной православной церкви, история сионизма, межконфессиональные отношения.

Особую роль в биографии Михаила Агурского сыграл проповедник Александр Мень . Агурский познакомился с его семьёй в середине 1960-х годов. Благодаря духовному наставничеству отца Александра, его открытости к другим конфессиям , Агурский приобрёл новые знакомства как в среде инакомыслящих диссидентов, сионистов, так и в среде священников православной церкви .

Глубокие познания Агурского в области религиозной философии, контакты с деятелями РПЦ , открытые высказывания в защиту политики Израиля плохо уживались со статусом сотрудника военно-космического учреждения. Осенью 1970 года Агурский оставил НИИМТ, предполагая сосредоточиться на работах в области биокибернетики, но желание устроиться на работу в Институт автоматики и телемеханики (ИАТ) осуществить не удалось. Оказавшись без работы, Агурский кормил семью, зарабатывая переводами для ВИНИТИ и « Журнала Московской Патриархии », одновременно каталогизируя иностранный отдел библиотеки Московской духовной академии при Свято-Троицкой Сергиевой Лавре в Загорске .

Правозащитная деятельность

Получив относительную материальную и социальную независимость, Агурский сблизился с сионистами - отказниками ( В. С. Слепак , А. Я. Лернер , И. З. Бегун , К. В. Хенкин и т. д.) и с кругом московских диссидентов : Ю. Я. Глазов , В. Ф. Турчин , Н. М. Коржавин , Ж. А. Медведев , Ю. Алешковский и др. 1970—1971 годы — годы колебаний Михаила Агурского. Он решал для себя, стоит ли ему продолжать свою деятельность в качестве учёного-кибернетика в Советском Союзе или покинуть страну и связать свою судьбу с сионизмом.

В 1971 году подал документы на выезд в Израиль и обратился с несколькими письмами на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева о притеснениях, которые ему как еврею чинятся при устройстве на работу. Из текста писем Брежневу ясно, что отсутствие работы — скорее повод, нежели настоящая причина его беспокойства. Об этом же говорил и сам Агурский. Действительное его желание — не только и не столько получение приемлемой работы в Советском Союзе, сколько репатриация в Израиль . В выезде в Израиль Агурскому как бывшему сотруднику режимного учреждения было отказано без указания возможного срока пересмотра такого решения.

В то же время, как явствует из воспоминаний самого Агурского, власти не применяли к нему никаких насильственных мер, если не считать прослушивания телефонных разговоров. Михаил Самуилович свободно перемещался по стране, публиковал свои работы за рубежом и в самиздате , имел возможность легального заработка, в том числе со своих патентованных изобретений, выступал с лекциями, сотрудничал с Московской Патриархией , встречался с участниками сионистского и диссидентского движений. Власть избегала открытых репрессивных мер, как в случае с Жоресом Медведевым, и надеялась на ненасильственное разрешение конфликта.

В числе прочих сионистов и правозащитников Агурский принимал участие в антипалестинской манифестации у ливанского посольства в Москве в 1972 году, в результате которой все манифестанты были задержаны. Вместе с Агурским был задержан также академик А. Д. Сахаров . В результате этого столкновения Агурский сделал вывод о трениях между МВД и КГБ , эти трения впоследствии он провоцировал сам, пытаясь сыграть на них в своих интересах Для скорейшего получения разрешения на выезд Агурский налаживает также связи с корреспондентами иностранных газет и журналов.

В 1973 году Агурский в числе других правозащитников ( В. Ф. Турчин , В. Е. Максимов , А. А. Галич , И. Р. Шафаревич ) выступил в защиту академика А. Д. Сахарова против осуждения его советскими средствами массовой информации. Тем самым Агурский как бы вступил в противоречие с сионистским стремлением дистанцировать себя от любой деятельности, связанной с вмешательством в нееврейскую государственность. Причина, которой он мотивировал свои действия, была безусловная поддержка Сахаровым стремлений советских евреев-сионистов репатриироваться из Советского Союза в Израиль.

Вскоре Агурский знакомится с самим А. Д. Сахаровым, Р. А. Медведевым , Ю. Ф. Орловым , В. Н. Чалидзе , А. И. Солженицыным . По инициативе последнего он написал статью «Современные общественно-экономические системы и их перспективы» для сборника статей « Из-под глыб ». Сборник был посвящён вопросам духовной и общественной жизни того времени — новые «Вехи», по выражению Солженицына. Сборник этот со статьями И. Шафаревича, Ф. Светова , Е. Барабанова, В. Борисова, М. Поливанова , самого Солженицына и под его редакцией вышел в самиздате в Москве в 1974 году. В этом же году издательство YMCA-Press выпустило книгу в Париже .

Книга составила собой эпоху в советском инакомыслии. Агурский был единственным автором-сионистом среди остальных участников издания. Как говорил об Агурском А. И. Солженицын на пресс-конференции в Цюрихе в ноябре 1974 года, посвящённой выходу сборника:

Его объединяет с группой русских авторов в первую очередь то большое значение, которое все они — вот, соавторы — придают национальному самосознанию.

По мнению исследователя Аркадия Блюмбаума статья Агурского ныне не является актуальной, поскольку она:

… представляла собой достаточно утопический общественный проект — попытку снять противоречия между «капитализмом» и «социализмом». В результате Агурский выстроил почти тоталитарную конструкцию, предполагающую отказ от системы политических партий, введение цензуры, ограничение доступа к информации, устранение — в духе левых концепций — различий между физическим и умственным трудом и т. п.

Нашумевшая книга, по-видимому, ускорила давно желанный для Агурского выезд в Израиль в 1975 году. Перед отъездом в Израиль весной 1975 года Агурский в интервью « The Jerusalem Post » оптимистично заявил:

Я уезжаю из России не как её враг, а как истинный друг, которого волнует её настоящее и будущее. Я старался сделать всё возможное для сотрудничества между русским и еврейским национальными движениями. Эти усилия, по-видимому, были достаточно успешными, чтобы позволить мне надеяться на будущую дружбу Израиля и возрождённой России

Как бы в подтверждение его слов накануне перед отъездом в апреле 1975 года проводить Агурского приехали самые разные люди: Э. И. Неизвестный , Р. А. Медведев, А. И. Гинзбург , И. Р. Шафаревич , Л. И. Бородин , Ю. Ф. Орлов , В. Н. Войнович , В. Ф. Турчин , П. И. Якир , Г. М. Шиманов , А. В. Мень , Ю. Иванов и другие.

Агурский в Израиле

Последние 16 лет своей жизни Агурский провёл в Израиле. Но большинство из написанного им в это время так или иначе обращено к Советскому Союзу. В 1976 году Агурский становится сотрудником Иерусалимского университета . Он публикует многочисленные статьи на религиозные, национальные, социально-политические и историко-культурные темы в различных средствах массовой информации. В 1979 году (по другим данным в 1983 году ) Михаил Агурский во Франции защитил докторскую диссертацию в университете Сорбонны . Получив степень доктора славистики , стал профессором Еврейского университета. Тема диссертации: «Национальные корни Советской власти». Она была издана в Париже на русском языке в 1980 году в виде книги «Идеология национал-большевизма».

Впоследствии Агурский читал лекции, готовил рекомендации для правительства Израиля в качестве политолога, работал политкомментатором на телевидении. В частности, Агурский утверждал, что военных ресурсов Советского Союза недостаточно для ведения крупномасштабной наступательной войны, что спровоцировало в Израиле упрёки Агурского в том, будто он является агентом КГБ. Агурский также состоял членом Центрального комитета израильской Партии Труда .

Обсуждению советской политики были посвящены следующие его книги «Советский Голем» (1983), « Третий Рим » (1987), «Торговые связи между Советским Союзом и странами Ближнего Востока » (1990), статья «Ближневосточный конфликт и перспективы его урегулирования», журнал « Наш современник », 1990, № 6. Помимо этого он активно изучал историю еврейского вопроса в царской России и в СССР. В 1986 году в соавторстве с Маргаритой Шкловской он опубликовал собрание текстов М. А. Горького о еврействе. Интерес к творчеству Горького отразился и в его последней статье «Великий еретик (Горький как религиозный мыслитель)», опубликованной в журнале « Вопросы философии » в августе 1991 года.

В годы перестройки Агурский получил возможность вновь побывать в СССР. Он приехал в страну в 1989 году, встречался со своими прежними коллегами-оппонентами по еврейскому вопросу (Шафаревич), выступал перед различными аудиториями с собственными трактовками сионизма и национализма. На встрече в МГУ его представляла вдова Д. Андреева А. А. Андреева . Он давал интервью советским изданиям — «Вестник еврейской советской культуры» и др.

Спустя два года он был персонально приглашён в СССР в связи организацией «Конгресса соотечественников», на который прибыл 19 августа в самый разгар августовского путча . Потрясённый событиями бурной московской политической жизни, он внезапно умер от сердечного приступа в номере гостиницы « Россия » 21 августа 1991 года .

Вдова Михаила Самуиловича Агурского, Вера Фёдоровна Агурская, опубликовала в Иерусалиме после смерти мужа в 1996 году его воспоминания «Пепел Клааса».

Агурский имел дочь и сына.

Взгляды Михаила Агурского

Истолкование антисемитизма

Как пишет сам Агурский, будучи к началу 1970-х годов убеждённым сионистом, до 1973 года он не принимал активного участия в диссидентском движении.

До этого я строго придерживался еврейской дисциплины и открыто не встревал в диссидентские дела. Но тут мне стало казаться, что тактика эта начинает обнаруживать свои слабости. Сахаров всегда выступал в нашу защиту, поэтому молчать становилось аморально. Я решил, что надо публично поддержать диссидентов в части требований, касающихся прав человека. Все равно мы были связаны тысячами нитей, и вести себя иначе означало бы уподобляться страусу, прячущему голову в песок.

По мнению Михаила Болотовского, Агурский не мог быть рядовым сионистом уже в силу того, что он был тесно связан с культурой и общим духовным строем России. Это «человек, любящий Россию и не желающий ей зла даже в ответ на зло». К примеру, если у любого еврея понятие юдофоб должно было вызывать отторжение, то у Агурского оно вызывало любопытство. Для Агурского это — нонсенс, требующий осмысления. Интерес Агурского к антисемитизму подразумевал интерес в первую очередь к антисемитам-мыслителям: Достоевский, Розанов, Шафаревич и т. д. Агурский стремился разобраться в основательности многолетних предрассудков в отношении явления антисемитизма и перепроверить их.

Колебания Розанова между юдофильством и неистовым антисемитизмом Агурский интерпретирует как проявление сложного нерасчленимого понятия «дружбы-ненависти», имеющего цикличный характер. Эти колебания в той или иной мере присущи многим мыслителям-антисемитам. Есть антисемитизм бытовой, животный, как общее проявление страха и ксенофобии , но осознанного, интеллектуального антисемитизма, по мнению Агурского, быть не может, а могут быть лишь отдельные фазы «любви-вражды».

Концепция национал-большевизма

В отличие от большинства евреев-сионистов, Агурский никогда не уходил от острой темы роли евреев в революции, в организации Красного террора , их значения в формировании советского режима подавления инакомыслия с его колоссальными лагерями , системой принудительного труда и т. д. Наоборот, он полагал, что чем раньше евреи и русские придут к какому-то совместному выводу в этом наболевшем вопросе, тем проще им будет найти взаимопонимание в будущем.

Социолог А. Г. Дугин следующим образом характеризует взгляды Агурского:

Проблему евреев в контексте большевизма Агурский рассматривает в совершенно неожиданном ключе. С его точки зрения, массовое участие евреев в революции объясняется не столько их враждебностью к православной России, местью за « черту оседлости » или беспочвенностью и западничеством , сколько особым эсхатологическим мессианским настроем, характерным для сектантской разновидности иудаизма ( хасидского или саббатаистского типа), которая была чрезвычайно распространена среди восточноевропейских евреев. Именно сходство апокалиптического фанатизма, общность религиозного типа с представителями русского сектантства и гностицизма интеллигенции, предопределили роль евреев в большевистском движении.

В целом Михаил Агурский оценивал русский национализм в качестве конструктивной силы, направленной на защиту собственных интересов, а не против других народов. Основанием его, также как и основанием сионизма, является естественный инстинкт самосохранения нации. В результате Агурский пришёл к следующему выводу: «Русский национализм, сосредоточенный на интересах своего народа, и сионизм — не враги друг другу и, более того, имеют общие интересы». Эта мысль перекликается со словами А. И. Солженицына, высказанными Агурскому ранее: «Сейчас остались два народа с волею к жизни: русские и евреи».

В своей самой значительной работе «Идеология национал-большевизма» Агурский развивал собственную оригинальную концепцию о сугубо национальном, исконно русском характере Октябрьской революции , её неизбежности и обусловленности. Он приводил убедительные факты массовой поддержки большевиков их бывшими соперниками. Среди них исследователь перечислял эсеров , бывших царских генералов, инженеров-специалистов, колчаковских министров, черносотенцев , некоторых церковников и эмигрантов — вот та, казалось бы неожиданная, среда, на которую в определённой мере в собственных интересах смогли опереться лидеры большевизма.

Среди прочих таких попутчиков революции наибольшее значение Агурский отводил харбинскому эмигранту, главе движения « Смена вех » Н. В. Устрялову , который предположил неизбежность преображения коммунизма и интернационализма в настоящую национальную власть с подлинным вождём государства во главе. В концепции Агурского большевистские руководители по типу Л. Т. Троцкого или А. В. Луначарского , являлись представителями «красного патриотизма», которым противостояли чистые коммунисты-интернационалисты Л. Б. Каменев , Г. Е. Зиновьев .

Внутрипартийной борьбой «большевиков» и «коммунистов» оптимальным образом воспользовался И. В. Сталин, воплотивший, таким образом, в реальность мечту Николая Устрялова о подлинном национал-большевистском вожде. Именно Сталин и отказался от мировой революции , избавившись от значительной части еврейского руководства СССР. Критик-рецензет книги «Идеология национал-большевизма» В. Яранцев усматривал также у самого Агурского «очевидные симпатии к революционному мессианству (русскому, еврейскому, христианскому, антихристианскому, тут не важно)», которые, по его мнению, «вступают в противоречие с гуманистическими ценностями».

Сам же Агурский подвёл в своей книге следующий итог:

Не следует искать виноватых и невиновных в истории. Легко подсчитывать ошибки, когда битва уже закончена. И после нас найдутся учётчики, которые, пожалуй, станут собирать на нас материалы к Страшному суду . Надо пытаться понять действия всех, кто бы они ни были: кадеты , эсеры, левые, коммунисты, сектанты. Большевистская революция — это гигантская человеческая трагедия, изучение которой будет продолжаться ещё долго.

Агурский и «Наш современник»

В 1990 году журнал « Наш современник » в статье «Ближневосточный конфликт и перспективы его урегулирования» одним из первых в СССР отразил израильскую точку зрения на арабо-израильский конфликт . Автором статьи был Михаил Агурский. Он дал краткий очерк возникновения сионизма, становления израильской государственности и советско-израильских отношений. Лейтмотив статьи: восстановление советско-израильских дипломатических отношений и взаимного доверия двух государств, неувязывание советско-израильских отношений с арабо-израильским конфликтом. Советско-израильские контакты по мысли Агурского, ослабляют позиции правых в Израиле и дают СССР новые рычаги для ближневосточного урегулирования.

На страницах этого консервативного журнала Агурскому ответил его ведущий критик В. В. Кожинов . Он в целом согласился с пониманием Агурским сути ближневосточного конфликта, однако оспорил понимание Агурским самого термина сионизм:

для М. Агурского (это чётко сформулировано в его статье) сионизм — это главным образом идея и практическая программа национального возрождения евреев как народа.

С таким сионизмом Кожинов готов согласиться, но Кожинов понимал современный сионизм шире, чем Агурский:

Сионизм — это еврейское национальное движение, которое ставит своей целью создание и развитие еврейского государства и концентрацию в нём евреев. В этом — суть; если существует международное сионистское движение, то оно обслуживает эту идею.

По мнению Кожинова, угрозой является не « сионизм Агурского », а тот сионизм, которого Агурский не хочет видеть — «международное политическое и основывающееся на грандиозной экономической мощи явление». « Международный сионизм » по Кожинову базировался не в Израиле, а в США и представлен людьми, отнюдь не намеревающимися репатриироваться в Израиль и зачастую не имеющими к еврейству ни малейшего отношения.

В ответной статье Михаил Агурский оспорил правомочность кожиновского разграничения «двух сионизмов», разделение евреев на евреев-израильтян и сионистов диаспоры. Некоторых евреев — равно евреев диаспоры или израильтян, по мнению Агурского, — еврейское государство и еврейский национализм не интересуют вообще — И. Шамир (относительно деятельности самого Шамира Агурский ясно не высказался, отметив своё противоречивое о нём мнение ). Поэтому и разграничение Кожинова ошибочно. Он посоветовал Кожинову сохранить за евреями право быть сионистами, отметив подход публициста, лишённый антисемитских воззрений, свойственных некоторым его консервативным коллегам.

Отзывы о взглядах Михаила Агурского

По мнению Патриарха Алексия II ,

В связи с еврейско-православным диалогом следует… вспомнить нашего современника профессора Михаила Агурского из Иерусалима, знатока истории евреев в России, много сделавшего для нашего сближения. Недавно он приехал из Израиля в Москву на конгресс русской диаспоры и здесь неожиданно умер. Вечная ему память…

Литературный критик и публицист В. В. Кожинов:

Итак, есть сионизм и сионизм. «Национальный» сионизм, к которому, как следует из его сочинений, принадлежит М. Агурский, исходит из того совершенно естественного факта, что евреи, как и любой народ стремятся развивать свою собственную культуру и строить свою самостоятельную государственность… Известный сионистский деятель М. С. Агурский, не боявшийся острых проблем…

Журналист и редактор Михаил Болотовский:

мало кто из современных сионистов внёс больший, нежели Агурский, вклад в борьбу за право евреев репатриироваться в Израиль. Но промолчали московские правозащитники, промолчала и израильская интеллигенция, правый фланг которой не может даже спустя семь лет после смерти Агурского забыть о его близости к Партии Труда, а левый, в свою очередь, по-прежнему относится к нему с некоторой осторожностью, памятуя о «необъяснимой» симпатии учёного к русским националистам.

Публицист националистического направления, сам в прошлом диссидент и участник проводов Агурского в Израиль — Г. М. Шиманов , демонстрирует последовательное и безоговорочное неприятие уступок иудейству в православии:

этот сомысленник Меня (…) обратился к московскому патриарху с ультиматумом, требуя деканонизации мучеников Евстратия Печерского и Гавриила Белостокского , отказа от антииудейских текстов в богослужении и от антииудейских «слов» вселенского святителя Иоанна Златоуста . Я уже не помню, какой срок давался патриарху для ответа, но помню, что небольшой, что-то вроде месяца или даже меньше. После чего Агурский обещал обратиться к мировой общественности. Но то ли патриарху не доложили об ультиматуме, то ли он по рассеянности забыл на него ответить. И Огурец (так мы его называли за глаза) отплатил ему той же монетой, забыв обратиться к мировой общественности.

— «Мои показания по делу об убийстве Александра Меня», Молодая гвардия , № 2, 1996.

Мнение российско-израильского историка и публициста М. Р. Хейфеца :

Покойный Мелик слыл в Израиле исследователем необычным. По-моему, он особо не копал материалы вглубь, но всегда увлекался эффектными, хотя, бывало, не слишком обоснованными гипотезами (я с ним много и часто спорил). Но… Но зато Мелик всегда бывал интересен! В свободное время читал обширную литературу, иногда настолько популярную, что в неё почти никто не заглядывал всерьёз (ну, скажем, в полное собрание Горького!), и ухитрялся извлекать оттуда парадоксальные исторические концепции. С первого взгляда всё у него казалось чистым сочинением, но … По прошествии времени обнаруживались неожиданные обоснования, и почти любая гипотеза Агурского начинала играть свежими и влекущими красками.

Социолог А. Г. Дугин :

Самым полным и интересным (на сегодняшний день) исследованием русского национал-большевизма является книга Михаила Агурского. Агурский был диссидентом, в 70-е эмигрировал из СССР в Израиль, но вместе с тем, его отношение к советскому национал-большевизму остается в высшей степени объективным, а в некоторых случаях в оценках сквозит глубокая симпатия. На наш взгляд, труд Агурского — самое серьёзное произведение, посвященное советскому периоду русской истории, помогающее понять его глубинный духовный смысл.

Адрес в Москве

С середины 1960 годов Агурский переехал в московский район Беляево-Богородское. На своих письмах к Л. И. Брежневу Агурский указывал свой обратный адрес: Москва, Профсоюзная ул., д. 102, корп. 5, кв. 176.

Библиография

• Неонацистская опасность в Советском Союзе — Самиздат.
• Международное значение «Письма вождям». — Самиздат.
• Евреи-христиане в Российской Православной Церкви // Вестник РХД . 1974, № 114; 1975, № 115, № 116.
• Обращение к американской интеллигенции. Письмо в « Нью-Йорк Таймс ».
• Современные общественно-экономические системы и их перспективы // Из-под глыб. — YMCA-Press , Paris, 1974. — 276 с.
• Национальный вопрос в СССР. — Рус.-англ. толковый словарь. — New York, 1976.
• Религиозная мысль в СССР и социальные настроения интеллигенции // Русская мысль , Париж, 1976. 26 февр. С. 4, 12.
• К дискуссии о Солженицыне // Русская мысль. 1976. Париж, 17 июня. С. 12. (Из редакционной почты).
• Русский национализм и еврейский вопрос // Сион. Тель-Авив, 1976.
• Самоубийство Луиса Мерсьера Веги. — «22», Тель-Авив, июнь, 1978 г., с. 209—218.
• Идеология национал-большевизма — YMCA-PRESS , Paris, 1980. (на русском). — 322 с.
• Одинокий мыслитель // Новый журнал, Нью-Йорк, 1980. № 138.
• от 7 февраля 2013 на Wayback Machine . — London, 1983, (на русском).
• Михаил Агурский. Универсалистские тенденции в еврейской религиозной мысли. // Вестник РХД, № 140, III—IV, 1983, с. 61—71.
• Russian Orthodox Christians and Holocaust, Emmanuel, № 17, Jerusalem, p. 90.
• Горький М. Из литературного наследия. Горький и еврейский вопрос. — Иерусалим, Еврейский университет, 1986. В соавторстве с Маргаритой Шкловской (на русском).
• The Third Rome. — Westview, 1989 (на иврите, 1988 г.)
• Солженицын призывает создать славянскую конфедерацию. // Наша страна . Тель-Авив, 1990. 12 окт.
• Третий мир внутри советской империи: По поводу ст. А. Солженицына // Русская мысль, Париж, 1990. 9 нояб.
• Современные общественно-экономические системы и их перспективы. Из-под глыб. — М., Русская книга, 1992.
• Торговые связи между Советским Союзом и странами Ближнего Востока. — Иерусалим, 1990. (на иврите).
• Ближневосточный конфликт и перспективы его урегулирования. // « Наш современник », 1990, № 6, с. 127, 128.
• В плену опасного мифа // Еврейская газета, 26.03.91. (Ответ В. Кожинову).
• Великий еретик (Горький как религиозный мыслитель) // « Вопросы философии », № 8.
• Пепел Клааса. — Иерусалим: URA, 1996
• Эпизоды воспоминаний / Публ. подгот. С. Гринберг // Иерусалимский журнал, 2000. № 3, № 5.
• Идеология национал-большевизма. — М.: Алгоритм, 2003. — 320 с. — ISBN 5-9265-0089-3 .

См. также

• Диссиденты в СССР
• Самиздат
• Сионизм
• Отказники

Примечания

Литература

• Кожинов В. В. Сионизм М. Агурского и международный сионизм. — «Наш современник», 1990, № 6.
• Российская еврейская энциклопедия . Том. 1, Изд. 2-е, исправленное и дополненное. М., Эпос, 1994.
• Континент. 2002. № 111. С. 347—348.
• Александр Исаевич Солженицын: материалы к биобиблиографии. СПб., 2007.

Ссылки

• Агурский М. С. от 20 ноября 2011 на Wayback Machine
• Агурский М. С. от 16 ноября 2011 на Wayback Machine
• Болотовский М. (недоступная ссылка)
• Дугин А. Г. 24 мая 2012 года.
• Иванов Л. Ю.