Александр Михайлович Соловьёв (25 июля 1886, Казань , Российская империя — 1966, Москва , СССР ) — российский и советский художник и мемуарист . Ученик Николая Фешина в Казанской художественной школе и Дмитрия Кардовского в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств . Получил широкое признание как педагог. Живописец и писатель Алексей Смирнов называл его «генератором поворота в советском изобразительном искусстве и захвата художественных вузов бывшими дворянами и академистами » . Кандидат искусствоведения Михаил Алексич отмечал, что к началу педагогической деятельности Александра Соловьёва преподавание рисунка сводилось к случайным указаниям мастера, и Соловьёв взял на себя труд «методически осмыслить педагогический процесс» .

В годы Гражданской войны Александр Соловьёв активно участвовал в Белом движении , в том числе в карательных акциях против красных партизан в Сибири и на Дальнем Востоке , написал портрет Верховного правителя адмирала Александра Колчака , который копировался для государственных учреждений на контролируемых его армией территориях, обучал его возлюбленную Анну Тимирёву живописи . После окончания Гражданской войны был связан с московским криминалом , а затем длительное время сотрудничал с ГПУ и НКВД в качестве осведомителя .

После смерти Александра Соловьёва были опубликованы его дневниковые записи и воспоминания . В свою очередь, яркая и противоречивая личность художника и педагога была запечатлена в мемуарах многих его современников .

Биография

До Первой мировой войны

Александр Соловьёв родился в Казани 25 июля 1886 года . Его отец был дворянином и работал управляющим делами Казанского университета , мать происходила из аристократической семьи с русскими и немецкими корнями , работала при университетской клинике . Художник и писатель Алексей Смирнов описывал Соловьёва в молодости как «двухметрового атлета с бульдожьим лицом, на котором выделялись серые глаза навыкате и курносый нос с раздвоенным на конце хрящом» . В юности Соловьёв занимался боксом , французской борьбой и атлетикой , был натурщиком для фотографов. Во время уличных кулачных боёв, которые происходили в Казани, он часто дрался с целой группой противников и любил «кулаками проделывать проходы среди дерущихся, не задумываясь калеча людей» . Соловьёв обладал большой силой и даже в старости иногда ломал дверные ручки . У него отмечали ораторский талант. Соловьёв знал два иностранных языка (немецкий, которому его научила мать, и французский) .

Первые уроки рисования молодой Александр Соловьёв получил у некоего художника Пиатровского . Юноша окончил гимназию , а затем юридический факультет Казанского университета (1904—1910) и одновременно Казанскую художественную школу у Николая Фешина (получил специальность учителя рисования, черчения и чистописания в средних учебных заведениях ) по 1-му разряду , что давало ему право на поступление в Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств без вступительных экзаменов . Позднее Александр Соловьёв писал, что юношей увидел « Черемисскую свадьбу » вместе с несколькими портретами и рисунками Фешина в казанской мастерской живописца. После этого Соловьёв пересмотрел своё отношение к цвету, он утверждал, что эти работы художника поставили перед ним «новые задачи» . Соловьёв никогда не работал юристом , но современники отмечали богатство его внутреннего мира и способность к теоретическим обобщениям, которые связывали с обучением в университете .

С 1910 по 1915 годы Александр Соловьёв учился в Высшем художественном училище при Императорской академии художеств . Его преподавателями в годы обучения были Иван Творожников , Ян Ционглинский , Гуго Залеман и Дмитрий Кардовский (о нём в конце жизни Соловьёв писал: «Я обязан Дмитрию Николаевичу Кардовскому всем, что мною сделано в жизни, а также моей профессией и характером моей работы» ) .

В годы Первой мировой и Гражданской войны

С 1914 года различные источники по-разному сообщают данные о жизни художника . По одним из них, он попал под мобилизацию и был отправлен на фронт в 1914 году (по свидетельству профессора Г. Смирнова , в 1915 году ) с пятого курса, так как не сумел сдать экзамен по анатомии (студенты Высшего художественного училища не подлежали призыву) . По другой версии, Соловьёв был вынужден на время покинуть Академию из-за туберкулёза лёгких для лечения . В августе 1920 года ему было отправлено извещение из Петроградских Государственных Свободных художественных мастерских (правопреемника Высшего художественного училища) о необходимости явиться на занятия до 15 сентября и исключении в случае неявки. Оно сохранилось ( Российский государственный архив литературы и искусства , фонд 2664, опись 1, единица хранения 48, лист 1). Весной 1916 года Соловьёв находился на службе в регулярной армии, о чём свидетельствует документ, удостоверяющий завершение четырехмесячных курсов при военном училище. После демобилизации армии большевиками он вернулся не в Петроград, а в родную Казань .

С началом Гражданской войны Александр Соловьёв вступил в Народную армию Комитета членов Всероссийского учредительного собрания , базировавшуюся на Волге с июня по декабрь 1918 года. По предположению кандидата исторических наук Занфиры Девятьяровой, он мог служить в Отдельной стрелковой бригаде Владимира Каппеля . После объединения антибольшевистских сил Соловьёв в чине поручика оказался в составе 1-го Волжского армейского корпуса . В Омске он проходил службу в качестве инструктора в отделении по внешкольному образованию войск при Главном штабе. Девятьярова предполагала, что в круг его обязанностей входило воспитание рядового состава и подготовка боевых кадров при Штабе главнокомандующего союзными войсками в Сибири и на Дальнем Востоке Мориса Жанена . Она опознала Соловьёва на фотографии «Генерал Морис Жанен в группе у поезда. Омск, 1919 г.», хранящейся в коллекции Центрального государственного музея современной истории России .

Мемуары и уцелевшие документы позволили Девятьяровой предположить, что Соловьёв принимал участие в подавлении кустанайского восстания в апреле 1919 года, осенью того же года — в Тобольской операции , а также в Великом Сибирском Ледяном походе Каппеля . Художник вспоминал, что во время последнего он ехал рядом с лошадью, на которой «замёрзший труп Каппеля отступал с его армией» . Сам Александр Соловьёв позже рассказывал, что был в то время глубоко верующим человеком, постоянно возил с собой большой крест и Новый Завет . Некоторых пленных красноармейцев он заставлял дать клятву на них, что они откажутся от борьбы против Белого движения .

В годы Гражданской войны Александр Соловьёв несколько раз обращался к навыкам живописца. К этому периоду относится рисунок, изображающий полковника Владимира Каппеля . В салон-вагоне адмирала Колчака он написал его портрет. Этот портрет затем был скопирован и разослан для государственных учреждений на территории, контролируемой войсками адмирала. Художник в то время входил в число близких друзей Анны Тимирёвой — возлюбленной адмирала Колчака — и давал ей уроки живописи. Из заметки в газете « Сибирская речь » за 1919 год известно, что он создавал плакаты в стиле русского народного лубка . Он дал мастер-класс рисунка в студии художника Алексея Клементьева в кадетском корпусе . Сын руководителя студии позже вспоминал: «Проездом однажды пришёл лейтенант, ученик Кардовского и соученик с [Василием] Шухаевым и [Александром] Яковлевым и изумил нас ловкостью сангинного рисунка» .

В Москве

После поражения Белого движения на Дальнем Востоке Александр Соловьёв по фальшивым документам, изменив внешность, стал пробираться в столицу . К 1922 году Александр Соловьёв жил в Москве . Современники деликатно обходили вниманием предшествующий период жизни Соловьёва, например, Г. Смирнов в его биографии утверждал, что «осенью 1922 года А. М. Соловьёв был откомандирован из армии в Москву» (при такой формулировке подразумевалось, что он служил в Красной Армии ) . По утверждению Алексея Смирнова , он некоторое время работал вышибалой в трактирах и пивных, а также вступил в преступную группу, которая грабила нэпманов . При этом сам Соловьев презирал уголовников .

Алексей Смирнов в своих воспоминаниях утверждал, что Александр Соловьёв в 1920-е годы поддерживал тесные деловые отношения с художником Василием Яковлевым в изготовлении копий старых мастеров ( Снейдерса , Рубенса , Рембрандта ). В Москве часто бывал американский меценат и коллекционер Арманд Хаммер с братом, которые скупали произведения искусства и антиквариат . Яковлев покупал старые картины с плохо сохранившимся красочным слоем и писал на них копии, которые продавал как подлинники Хаммерам . В переговорах с Хаммерами Соловьёв выдавал себя за саратовского помещика Мосолова, вёл переговоры о покупке картины, используя знание немецкого и французского языков, получал от Хаммеров оплату в рублях и валюте .

Соловьёв возобновил занятия в Студии живописи и рисования Ксаверия Чемко («Студия на Тверской ») , где господствовал реалистический метод . Он считался обеспеченным человеком, ходил в дорогом английском костюме и галстуке-бабочке, резко выделяясь среди одетых в потрёпанные свитера студентов, имел деньги для оплаты занятий . Отказавшись от преступного ремесла, Соловьев зарабатывал портретами прохожих на московских улицах. Художник иногда увлекался и начинал разговаривать с интеллигентными клиентами на немецком и французском языках. Это привлекло внимание ГПУ . Так как художник согласился на сотрудничество на постоянной основе, Соловьеву простили службу в Белой армии и вручили паспорт с его настоящим именем и фамилией, предоставили комнату на Трубной площади , разрешили пригласить из Омска супругу .

Дмитрий Кардовский после случайной встречи с бывшим учеником помог Соловьеву устроиться преподавателем рисунка в художественную школу при Первой Образцовой типографии, пригласил его вести занятия в Студии живописи и рисования Ксаверия Чемко, а в 1934 году — преподавать рисунок в Московском архитектурном институте . В основном Соловьёв писал портреты передовиков производства и командиров Красной Армии . В это время Соловьёв сотрудничал в газете «Рабочая Москва» . Некоторое время он работал в газете « Гудок ». В это время художник познакомился с известными литераторами Михаилом Булгаковым , Юрием Олешей , Валентином Катаевым . Из-за различия жизненных позиций Соловьёв не стремился к дружеским отношениям с ними и наладил близкие отношения только с Ильёй Ильфом , в котором, в первую очередь ценил юмористический взгляд на мир .

С 1934 года Александр Соловьёв преподавал в Московском архитектурном институте (в 1942—1944 годах — исполняющий обязанности заведующего кафедрой рисунка ), возглавлял кафедру рисунка (Николай Ростовцев называет её кафедрой рисунка и живописи , занятия со студентами по рисунку вёл Соловьёв, а по живописи — Ефим Чепцов ) в Московском городском педагогическом институте имени В. П. Потёмкина (работал там в 1942—1944 годах ) , в 1944—1948 годах — в Московском институте прикладного и декоративного искусства , а с 1948 года — в Московском государственном художественном институте . Также он вёл занятия в Студии повышения квалификации художников РСФСР . Художник регулярно выступал с докладами на сессиях Академии художеств СССР и работал в Экспертной комиссии ВАК по присуждению научных степеней , в комиссиях по составлению учебных программ по рисунку , читал лекции в Институте кинематографии .

В годы Великой Отечественной войны Соловьёв неоднократно ездил на фронт на этюды и в беседах с друзьями упоминал, что однажды вынужден был вступить в штыковой бой с двумя немецкими мотоциклистами . Во время занятий он отказывался спускаться в бомбоубежище и продолжал работать со студентами . Кисти художника принадлежат парадные портреты маршалов СССР Семёна Тимошенко (1945, холст, масло, 105 х 85 см), Климента Ворошилова (1945, холст, масло, 105 х 85 см), Семёна Будённого (1945, холст, масло, 105 х 85 см). Серия этих портретов, выполненных Соловьёвым, входила в число созданных по заказу Госкультпросветиздата по аналогии с портретами героев Отечественной войны 1812 года и предназначалась для воспроизведения в качестве репродукций и распространения среди населения. Эта серия была передана в 1947 году в фонд изобразительного искусства Музея революции СССР. В настоящее время портреты находятся в фондах Музея современной истории России в Москве .

Алексей Смирнов писал, что когда Соловьёв завершил педагогическую деятельность, то ученики забыли о нём. Случайно встретив художника на улице, он позже писал, что Соловьёв «шёл, выпучив глаза, думая о чём-то своём и давя прохожих своей тушей». Единственным близким человеком Соловьёва осталась его вторая супруга. По-другому предстаёт это время в трактовке Михаила Алексича. По его словам, Академия художеств торжественно отпраздновала 80-летний юбилей Александра Соловьёва всего за несколько недель до его смерти. Официальные приветствия юбиляру были направлены Министерствами культуры СССР и РСФСР , а также рядом художественных вузов. В его адрес прозвучали речи учеников, ставших известными художниками, коллег. Стол, за которым он сидел на сцене, был завален подарками и цветами . Александр Соловьёв умер в 1966 году и был похоронен на Ваганьковском кладбище , на его могиле было установлено только скромное надгробие .

Личная жизнь

Художник был дважды женат. Первая жена Соловьёва была русской дворянкой, дочерью инженера. Она умерла впоследствии в психиатрической больнице. В этом браке у Соловьёва родилась дочь. Она стала военным хирургом и жила долгое время в Москве .

Со своей второй супругой Соловьёв познакомился в Омске , занятом войсками адмирала Александра Колчака . Она пела в женском хоре, выступавшем в одном из местном кафе. Нину Константиновну описывали как «пухленькую, хорошенькую, изящную брюнетку с примесью армянской крови». Венчание проходило в омском Успенском кафедральном соборе . На свадьбе присутствовал генерал-лейтенант Константин Сахаров . В браке супруга проявила себя как «житейски умная, хитрая и ловкая женщина». Современник оценивал этот брак как вполне счастливый, но детей в браке не было . Соловьёв сопровождал жену — театральную актрису в советское время в гастрольных поездках от Одессы до Владивостока .

Алексей Смирнов писал, что от одной из натурщиц (её он характеризовал как «огромную кобылу под сто килограмм весом с тяжёлыми грудью и задом»), уже будучи пожилым человеком, Соловьёв прижил дочку, о которой проявлял заботу, но не удочерил официально .

Особенности личности

Алексей Смирнов называл Соловьёва «отпетой кровавой сволочью и лично непорядочным человеком», но признавался, что испытывал к нему одновременно чувство любви, страха и презрения. Он писал, что художник считал «всех убеждённых и системных людей мразью и сволочью, а советскую власть — бандформированием». Смирнов отмечал у Соловьёва пристрастие к дорогим папиросам, водке, хорошему одеколону, восприятие самого себя как хозяина жизни . Даже в сельской местности при работе на натуре он появлялся в галстуке-бабочке и подтяжках, приводя в замешательство селян. В ресторане отеля « Савой » у него был собственный постоянный столик и обслуживавший его официант. Художник много пил и открыто спаивал своих собутыльников. В пьяном виде на этюдах Соловьёв проваливался в деревенские сортиры и ломал мебель. Спутникам художника приходилось доплачивать хозяевам, так как личных средств Соловьёва не хватало, чтобы заплатить за ущерб, который он причинял. Со временем у художника стали проявляться признаки алкогольного психоза и раздвоения личности . Утром он был не в состоянии вспомнить, что делал вечером и о чём беседовал с друзьями .

Николай Ростовцев писал, что в частных разговорах с другими преподавателями Александр Соловьёв всегда подчёркивал своё пристрастие к алкоголю и даже приносил на занятия термос со смесью дорогого французского коньяка и элитного кофе , которую перед лекцией давал понюхать коллегам. По мнению Ростовцева, это должно было оправдывать неудачную карьеру Соловьёва в живописи. Ростовцев утверждал, что Соловьёв вообще не пил и не любил художников-алкоголиков .

Художник получал удовольствие от драк, но предпочитал не начинать их сам, часто ввязываясь в потасовки, которые его лично не касались и набрасывался с кулаками на обе противостоящие друг другу группы. Особенно он ненавидел нэпманов и просиживал много времени в ресторане, дожидаясь начала драки. Один раз он переоценил свои силы и вынужден был спрятаться от преследователей в отдельном кабинете, где в тот день давал банкет будущий народный артист СССР Василий Качалов .

Смирнов утверждал, что художник по доброй воле стал «сотрудником Лубянки , доносчиком и предателем» , он писал, что Соловьёв наладил контакты с бывшими белыми офицерами, как и он, работавшими осведомителями. Они заключили соглашение, что будут писать доносы исключительно на убеждённых коммунистов, евреев и кавказцев. В такой деятельности они видели форму борьбы против Советской власти. О работе художника на НКВД стало известно знакомым и соседям семьи Соловьёвых на Масловке . Сам художник предпочитал не задерживаться надолго в коридоре, так как его осыпали ругательствами и оскорблениями и даже пытались облить мочой и помоями, а его супруга боялась готовить на коммунальной кухне, так как в кастрюли подбрасывали дохлых мышей и толчёное стекло. Несколько раз вспыхивали драки. Обычно из-за этого пищу супруги готовили прямо в мастерской на керосинке , там же Соловьёвы оборудовали собственными силами отдельный туалет, чтобы лишний раз не пересекаться с соседями. С течением времени травля художника прекратилась . Современник вспоминал и благородные поступки Александра Соловьёва: так, он помог вещами и питанием художнику Льву Шамагину, который вышел из заключения после отсидки . Также он помогал Анне Темирёвой, которая жила в Подмосковье и преподавала рисование в школе. Он привозил ей продукты и деньги, обучал её сына живописи .

Соловьев завидовал успешной карьере своего близкого друга со времён гражданской войны Бориса Иогансона . Он называл его Борькой и рассказывал, что при отступлении белых Иогансон похитил у своей любовницы золотые вещи . Другим другом художника был кандидат искусствоведения, член-корреспондент Академии художеств СССР , профессор Николай Машковцев , известный участием в гонениях на авангардное искусство . В круг близкого общения Соловьёва входили также профессор графики Глеб Смирнов , его сын, также художник, и отставной офицер, живописец и преподаватель Василий Коллегаев . Вторая супруга Соловьёва наиболее близкими друзьями мужа называла Народного художника РСФСР Евгения Лансере и художника и искусствоведа Николая Радлова .

Михаил Алексич характеризовал художника как человека, воспринимаемого первоначально как строгого и даже сурового, не шедшего на компромиссы, но позже раскрывавшегося совершенно с другой стороны как «умный, эрудированный и любезный собеседник», тонко чувствующий юмор . Николай Ростовцев отмечал высокий уровень лекций Соловьёва (кроме учеников, на них приходили и студенты других вузов, привлечённые артистизмом лектора), его тщательную подготовку к ним .

Деятельность живописца

Кандидат искусствоведения Михаил Алексич писал, что педагогическая деятельность отвлекла Александра Соловьёва от творчества. Хотя он продолжал заниматься живописью, но предпочитал не говорить о своих работах. Искусствовед видел в этом скромность и требовательность к себе, а также преклонение перед творениями великих мастеров прошлого .

Александр Соловьёв был членом Ассоциации художников революционной России — самой многочисленной из творческих групп 1920-х годов, бравшей за образец реалистическое искусство поздних передвижников для изображения побед и повседневной жизни Красной Армии , советского рабочего класса и крестьянства . Александр Соловьёв — участник групповой (совместно с И. Н. Жуковой и И. Н. Горяиновой) выставки в Москве в 1936 году. В 1967 году состоялась персональная посмертная выставка работ живописца в Переславле-Залесском . Эту выставку организовал и подготовил художник и педагог Глеб Смирнов . Живописные работы Соловьёва — портреты и пейзажи , они находятся в Переславль-Залесском музее-заповеднике , в Музее Вооруженных сил Министерства обороны , Государственном музее изобразительных искусств Республики Татарстан .

Действительный член Академии художеств СССР, доктор искусствоведения Алексей Сидоров выделял в произведениях Соловьёва тесную связь между рисунком и живописью. В рисунках он отмечал умение передать обнажённое тело, наиболее значительными он считал наброски художника, сделанные сангиной , отмечал их яркость, индивидуальность и силу . Соловьёв считал контур в рисунке явлением условным, отсутствующим в природе и существующим только в сознании человека. В противовес контуру он подчёркивал значение тона и штриховки .

В живописных произведениях художника Алексей Сидоров выделял спонтанность, непосредственность и свежесть. Алексей Сидоров отмечал, что сам Соловьёв называл собственные пейзажи этюдами, но это не означает их неряшливость или небрежность, напротив, художник проявил в них «быстроту восприятия и обобщённость видения». Его пейзажи небольшого формата, имеют цельную композицию, умело передают освещённость, время дня и «состояние атмосферы» . Именно пейзажи стали в поздний период жизни художника основным жанром, в котором он работал. Среди запечатлённых им ландшафтов Крым , Прибалтика , Кавказ , Карпаты , Приволжье. Соловьёв неоднократно возвращался к уже давно завершённым полотнам и переделывал их. С этим некоторые из современников связывали причину отказа художника расставаться со своими работами для продажи

Александр Соловьёв — натурщик

Художник позировал своему другу Борису Иогансону для картины «Допрос коммунистов» (холст, масло , 211 х 279 см). Картина была создана в 1933 году и в настоящее время находится в коллекции Государственной Третьяковской галереи . Соловьёв был натурщиком для фигуры белого офицера, который сидит в кресле спиной к зрителю. Алексей Смирнов утверждал, что художник в кругу друзей любил вспоминать о своей службе в армии КОМУЧа , но предпочитал не распространяться о службе в Белой армии, где участвовал в карательных экспедициях против красных партизан. Один из редких рассказов был о массовых казнях захваченных в плен красных, которых вешали рядом с овцами для того, чтобы унизить .

Алексей Смирнов утверждал, что Соловьёв также помог Борису Иогансону с работой над самим полотном «Допрос коммунистов», «прорисовав» фигуры изображённых на картине персонажей . Борис Иогансон, слабым местом в живописи которого было изображение человеческих фигур, отблагодарил своего друга, добившись предоставления ему мастерской в так называемом Городке художников на Масловке, куда Соловьёв переехал, покинув съёмную квартиру на Трубной .

Педагогическая и научная деятельность

Художник и писатель Алексей Смирнов называл Соловьёва «генератором поворота в советском изобразительном искусстве и захвата художественных вузов бывшими дворянами и академистами» . Кандидат искусствоведения Михаил Алексич отмечал, что к началу педагогической деятельности Александра Соловьёва преподавание рисунка сводилось к случайным указаниям мастера и художник взял на себя труд «методически осмыслить педагогический процесс», под которым понимал «комплекс постоянно усложняющихся задач» . Соловьёв отмечал, что студенческие рисунки не предназначаются для демонстрации на выставках, а направлены на «постижение законов реалистического изображения» . Кандидат искусствоведения О. Михайлова обращала внимание, что Соловьёв использовал «„объёмную“ теорию рисунка» (или «метод обрубовки» ), которая к тому времени ещё не получила отражения в отечественных учебных пособиях . Рисунок он требовал начинать с «выявления» формы объекта. Форма сразу тонировалась . За следование этому методу Соловьёв был снят с должности заведующего кафедрой рисунка и живописи в МПИДИ по инициативе Александра Дейнеки, а два преподавателя — его ученика были уволены из вуза. При этом Дейнека приобрёл несколько студенческих работ, выполненных этим методом .

Александр Соловьёв активно участвовал в издании «Школы изобразительного искусства» (написал текст по рисунку) . В 1955 году опубликовал небольшую книгу «Учебный натюрморт » под псевдонимом «А. Сергеев» . Соавтор книг «Учебный рисунок» (1953) и «Рисунок в высшей художественной школе» (1957) . Среди его статей современники выделяли «Основные понятия о рисовании с натуры» и «Рисунок головы» .

Доцент Владимир Руднев, учившийся у Соловьёва, рассказывал, что в его время студенты называли педагога « Чистяковым 30-х годов», проводя этим аналогию с выдающимся преподавателем Императорской академии художеств конца XIX — начала XX веков. Он отмечал, что ученики воспринимали его как «что-то необыкновенно ясное и умное, а главное педагогически истинно уважаемое» . Большое значение Соловьёв уделял интеллектуальному развитию своих учеников. На занятиях он, «рассказывая о простых вещах, умел возводить их в драгоценные открытия», советовал будущим художникам познакомиться с работой Владимира Ленина « Материализм и эмпириокритицизм » и приносил на занятия специально для студентов « Диалектику природы » Фридриха Энгельса . Педагог сам поправлял на рисунке ошибки учеников и сопровождал практическую работу разъяснением принципов реалистического искусства . Важным Руднев считал также то, что Соловьёв вводил студентов в круг своих друзей — крупных художников-реалистов, у которых они могли перенять опыт и выслушать практические советы, делал это «методично и последовательно» .

Народный художник СССР Андрей Курнаков отмечал, что сильной стороной преподавания Соловьёва был акцент на рациональный подход к творчеству. Он приписывал профессору слова: «Рисовать надо вслух. Рисовать — это значит рассуждать». Занятие у Соловьёва продолжалось от четырёх до шести часов. Когда необходимо было сделать перерыв в работе, он пользовался им для бесед об искусстве. В общении со студентами Соловьёв не терял контроля над собой, хотя Курнаков отмечал его взволнованность и напряжённость. Голос всегда звучал чётко, а жесты дополняли мысли . Николай Ростовцев писал, что Соловьёв в общении со студентами всегда подчёркивал своё дворянское происхождение, которое давало ему ощущение своего превосходства над окружающими, смотрел на них сверху вниз и принципиально не допускал сердечности и простоты, которой от него ожидали ученики, тщательно следил за своим внешним видом. Слабого ученика он воспринимал как лишнего в вузе и отказывался заниматься с ним . Ростовцев предполагал, что артистизм, с которым Соловьёв читал лекции, говорит о том, что он мало заботился о профессионализме своих учеников и стремился лишь «показать себя и повысить свой авторитет». Он писал, что художник выполнял свои обязанности педагога лишь формально .

Современники отмечали у Соловьёва «общественный темперамент» и умение работать с начинающими художниками, которых он обучал основам мастерства живописца . Алексей Смирнов писал, что студенты любили своего профессора, хотя и считали его чудаком из-за намечающихся проблем с памятью и узнаванием. Он преподавал до глубокой старости и в конце жизни рассказывал своим студентам на занятиях забавные истории из жизни великих художников, вспоминал собственных преподавателей живописи и при этом плакал .

Александр Соловьёв — автор статей по истории искусства . В 1970 году был подготовлен и издан сборник, посвящённый Александру Соловьёву. В неё вошёл доклад Соловьёва «Проблема рисунка и его преподавания в Академии художеств», который был прочитан в 1958 году на Юбилейной сессии Академии художеств, посвященной её двухсотлетию. В нём был дан анализ развития реалистических традиций рисунка в этом учебном заведении с создания Академии до 1950-х годов . Здесь же была опубликована статья художника «Реакционная сущность и творческое бесплодие формализма и абстракционизма », рассказывающая о происхождении абстрактно-формалистического искусства и раскрывающая концепцию, лежащую в его основе .

Александр Соловьёв — мемуарист

В 1970 году были опубликованы «Отрывки из дневников» художника, которые представляют собой не связанные между собой небольшие фрагменты дневников за разные годы, которые он снабдил пространными собственными комментариями в форме воспоминаний. Публикация состоит из нескольких фрагментов. Первый относится к периоду обучения в Казанской художественной школе и Высшей художественной школе Императорской академии художеств. Главными героями являются Николай Фешин и Дмитрий Кардовский. Соловьёв подробно рассказывает о методах обучения рисунку, существовавших в этих учебных заведениях, и о трудностях, с которыми сталкивался в процессе учёбы . Второй фрагмент включает всего одну страницу дневника и относится ко времени Первой мировой войны (дневниковая запись от 15 октября 1915 года). В этой записи художник связывает своё поступление в юнкерское училище и быструю военную карьеру с созданием портретов вышестоящих офицеров и членов их семей .

Следующий фрагмент относится к августу 1921 года. Соловьёв рассказывает о том, как работал уличным художником, о случайной встрече с Дмитрием Кардовским и неудачной попытке поступления во ВХУТЕМАС, когда на экзамене он не сумел изобразить «внутреннюю сущность объекта», которую от него требовали экзаменаторы-формалисты . Последние фрагменты не содержат дневниковых записей и представляют собой воспоминания об отдельных эпизодах педагогической деятельности. Они относятся к 1934 и 1953 годам. В последнем фрагменте содержится также размышление об отличиях систем преподавания Павла Чистякова и Дмитрия Кардовского .

Примечания

Комментарии

Источники

Литература