Южнору́сский а́кающий диале́кт (также акающий диалект верхней и средней Оки и междуречья Оки и Сейма ) — один из позднего древнерусского языка , сложившийся к XIII—XIV векам на великорусской территории наряду с новгородским , псковским , ростово-суздальским и смоленско-полоцким диалектами . Основной южнорусского акающего диалекта стали рязанские и черниговские говоры . Область формирования охватывала юго-восточные районы древнерусского языкового ареала: территорию Черниговского княжества с рано обособившимся от него Муромо-Рязанским княжеством . В говорах древнего южнорусского диалекта сформировалось аканье , которое распространялось (с востока на запад) в Смоленскую и Полоцкую земли и, позднее, в Псковскую землю и окрестности Москвы .

На территории распространения южнорусского акающего диалекта сложились современные диалекты русского языка и отчасти диалекты белорусского и украинского языков : в южной части территории распространения русских говоров раннего формирования — значительная часть говоров южнорусского наречия и на северо-восточной территории распространения украинского языка — часть ареалов левобережно-полесских и слобожанских говоров .

В XIII—XIV веках южнорусский акающий диалект отличался от остальных диалектов великорусской территории наличием аканья, исключительным распространением фрикативного согласного / ɣ / и сохранением флексии / ê /; ряд явлений акающего диалекта объединял его со смоленско-полоцким, псковским и новгородским диалектами: наличие губно-губных согласных / w /, / w’ /; отсутствие фонологизации отношения / е / — / о / с противопоставлением нелабиализованиость / лабиализованность ; сочетание / ч’н / в группе слов; сохранение флексии / ’ejy / в творительном падеже единственного числа женского рода; окончание -ого или -оүо прилагательных и местоимений мужского и среднего рода в форме родительного падежа единственного числа; с ростово-суздальским и смоленско-полоцким диалектами сближало отсутствие нейтрализации по назальности / неназальности и отсутствие слов со вторым полногласием ; с новгородским диалектом — наличие семифонемного вокализма ; с ростово-суздальским диалектом — различение аффрикат / ц’ / и / ч’ / .

Согласно Г. А. Хабургаеву , ареал, в пределах которого сформировалось аканье, включал к XIII веку среднеокские говоры и южную часть говоров центральной диалектной зоны. Среднеокские говоры размещались вдоль среднего течения Оки — на территории Рязанского и Муромского княжеств , они имели южно-восточнославянское происхождение и характеризовались соответственно распространением фонемы / ɣ / и, вероятно, аканья. Генетически разнородные говоры центральной зоны были распространены на территории Полоцкого , Смоленского и Черниговского княжеств. Для них были характерны наличие / ɣ /, противопоставление / ц’ / и / ч’ /, пятифонемный вокализм, сложившийся в результате перехода / ê / > / e /, и аканье .

История

Область распространения южнорусского акающего диалекта была заселена в процессе миграций славян во второй половине I тысячелетия н. э. восточнославянскими племенами вятичей (в верхнем и среднем течении Оки и в верховьях Дона ), радимичей (в землях к западу от вятичей) и северян (по рекам Десна , Сейм и Сула ) . С возникновением Древнерусского государства деление восточных славян по принадлежности к племени сменяется закреплением восточнославянского населения за территориальными единицами — землями и княжествами . Вследствие того, что границы земель и княжеств не совпадали с племенными границами, возникало перераспределение диалектных особенностей и формировалось иное диалектное членение древнерусского языка. В связи с этим , устанавливаемые по памятникам письменности, не являются непосредственным продолжением древних племенных восточнославянских диалектов ( изоглоссы диалектов вятичей, кривичей , северян и других племён «в значительной степени перекрыты позднейшими языковыми процессами, диалектами более поздней формации») .

Слабые политические и экономические связи между разными частями Древнерусского государства вели к обособлению русского населения на разных территориях и как следствие этого — приводили к возникновению местных языковых особенностей и распространению их, как правило, только в пределах того или иного древнерусского княжества. Некоторые из таких языковых черт существовали уже к XI веку. Распад Киевской Руси и начавшаяся затем феодальная раздробленность русских земель способствовали усилению диалектных различий в древнерусском языке. Среди таких важнейших центров формирования древнерусских диалектов того времени, как Новгородская и Псковская земли , Ростово-Суздальская земля , Смоленское , Полоцкое и Галицко-Волынское княжества , выделялось также Черниговское княжество .

Территория черниговских земель размещалась к югу от Ростово-Суздальского и Смоленского княжеств, к северу от Переяславского княжества и к западу от Киевского княжества , охватывало территорию по течению Десны, за исключением её верховьев, по течению Сейма и по течению верхней Оки. На западе Черниговская земля переходила за Днепр . На юго-востоке она примыкала к лесостепной части «половецкого» поля. Рано обособилась от Черниговского княжества (в конце XI века) Муромо-Рязанская земля , размещённая к юго-востоку от Ростово-Суздальского княжества. Муромо-Рязанская земля занимала территорию от города Муром на востоке до впадения реки Осётр в Оку — на западе, в её состав вошли низовья Москвы-реки (в районе Коломны ), малозаселённые районы Мещёры , а также обширные районы к югу от Оки. Юго-восточная граница Муромо-Рязанской земли в середине XII века проходила по верховьям Дона и Воронежа до Кадома к месту слияния Цны и Мокши . Ядро княжества находилось между Проней , Осетром и Окой. В ряде районов под властью муромо-рязанских князей оказались финно-угорские племена — мордва , мурома и мещёра .

Ко второй половине XII — первой половине XIII веков можно говорить о формировании на территории Черниговского и выделившихся из него Муромо-Рязанского и Новгород-Северского княжеств основных черт южнорусского акающего диалекта. В частности, к XII—XIII векам на этой территории складывается такая фонетическая черта, как аканье . Данная инновация в XV веке распространилась в западном и северном направлениях в ареал смоленских и полоцких говоров, в XV—XVI веках — в ареал псковских говоров и с XVI века — в ареал московских говоров. Первоначальный диссимилятивный тип аканья на новых территориях изменяется на недиссимилятивный тип. В настоящее время аканье является важнейшей характеристикой белорусских диалектов , южнорусского наречия и южных среднерусских говоров , аканье стало нормой в белорусском и русском литературных языках . Среди остальных черт древнего южнорусского диалекта выделяются: наличие гласных / ê / и / ô /, согласного / ɣ / фрикативного образования , губно-губного согласного / w /, различение аффрикат / ц’ / и / ч’ / . Время формирования согласного / ɣ /, относится, вероятнее всего, к эпохе позднего общеславянского языка , с территории наиболее раннего распространения (бассейн верхней и нижней Оки, среднее Поднепровье — земли полян , северян, вятичей) употребление / ɣ / с XIV века охватило территорию Смоленской и Полоцкой земель . Сравнительно рано в пределах южнорусского акающего диалекта начинают обособляться рязанские говоры, в которых распространяется, в частности, такая ростово-суздальская инновация, как развитие губно-зубных согласных / в /, / в’ /, чередующихся с / ф /, / ф’ / в конце слога и слова .

С XVI века на территории акающего диалекта начинают формироваться говоры южнорусского наречия . Центром языковых новообразований становится Рязанское княжество, в котором развивается целый ряд местных языковых явлений, часть из которых распространяется к западу и к северу от рязанской земли, формируя круг диалектных черт юго-восточной диалектной зоны . Кроме того, языковые явления рязанского происхождения имели значение и для образования южного наречия в целом . Тульские говоры рано попадают под влияние говоров Москвы — в них распространяются черты ростово-суздальского происхождения . Курско-орловские говоры оказались в сфере влияния русских говоров Великого княжества Литовского , в их ареале распространились западнорусские инновации и сохранились архаизмы, которые в рязанских говорах сменились местными новообразованиями. Постепенное включение южнорусских земель в состав Московского государства приводит к усилению влияния южнорусских диалектных черт на московские говоры и формирующееся московское койне , в результате чего целый ряд южнорусских черт был закреплён в литературной норме русского языка .

Диалектные различия XI — начала XII веков

В период XI — начала XII веков, когда процесс утраты носовых гласных и вторичного смягчения согласных был завершён, но процесс падения редуцированных ещё не начался, в древнерусском языковом ареале уже отмечались некоторые диалектные различия. Прежде всего, это были явления из области фонетики . Согласно данным, установленным по материалам древнерусской письменности и на основе исторической интерпретации современных изоглосс , в юго-восточных древнерусских говорах (рязанских и черниговских) в указанную эпоху не фиксировалось каких-либо специфических диалектных явлений, неизвестных другим говорам древнерусского языка. Все явления юго-восточного ареала имели широкое распространение и в других древнерусских диалектных ареалах, граничащих с Черниговской и Рязянской землями :

• наличие губно-губной согласной / w /, известной всем остальным древнерусским диалектам, исключая ростово-суздальский, в котором была распространена губно-зубная согласная / в /;
• фрикативное образование звонкой заднеязычной согласной / ɣ /, отмечаемое также в остальных говорах южного восточнославянского ареала — в , и смоленско-полоцком диалектах; в северных восточнославянских диалектах (в ростово-суздальском, новгородском и псковском) отмечалось употребление взрывной / г / (в новгородском и псковском диалектах по говорам возможны были как / г /, так и / ɣ /);
• различение аффрикат / ц’ / и / ч’ /, распространённое по всему черниговско-рязанскому ареалу, исключая некоторые северные рязанские говоры, для которых было характерно наличие одной аффрикаты / ц’’ /, в ростово-суздальском, киевском и галицко-волынском диалектах аффрикаты также различались, в новгородских, псковских и смоленско-полоцких говорах обе аффрикаты совпадали в / ц’’ /;
• различение мягких шипящих и свистящих / с’ /—/ ш’ /, / з’ /—/ ж’ /, характерное для всех древнерусских диалектов за исключением псковского диалекта, в котором шипящие и свистящие не различались (им соответствовали согласные / с’’ /, / з’’ /);
• наличие согласной / л / на месте праславянских сочетаний *tl , *dl , как и в большинстве остальных древнерусских диалектов, противопоставленное сочетаниям / кл /, / гл / в псковском диалекте.

Диалектная характеристика XII—XIV веков

Со второй половины XII века в диалектах древнерусского языка начинают формироваться более ощутимые различия, связанные с процессом падения редуцированных и его результатами. Эти различия развиваются на протяжении XIII—XIV веков и приводят к значительному обособлению северо-востока древнерусского языкового ареала от юго-запада .

На юго-западной территории распространения древнерусского языка развивается удлинение гласных [о] и [е] в новых закрытых слогах с последующей их дифтонгизацией ( носъ > нōс > ну͡ос , печь > пēч’ > пи͡еч ), на северо-востоке, в том числе и в южном акающем диалекте, на месте гласного [ō] под новым акутом возникает фонема / ô / ( кôт , вôля ). Также на северо-востоке развиваются гласные [о] и [е] из [ы˘] и [й] (из [ы] и [и] «напряжённых») в сильной позиции . Сочетания [ръ], [рь], [лъ], [ль] во всех позициях изменяются в северо-восточных древнерусских диалектах в [ро], [ре], [ло], [ле] .

К концу древнерусского периода в акающем диалекте сложилась система ударного вокализма из семи сильных гласных фонем, которая сочеталась с трёхчленной системой слабых гласных фонем безударных слогов. Гласные первого предударного слога были связаны диссимилятивными отношениями по подъёму с ударными гласными. Эта система вокализма совмещалась с системой консонантизма с ослабленной категорией парных твёрдых / мягких согласных фонем .

К XIII—XIV векам в южнорусском акающем диалекте складываются как собственные местные языковые черты, так и языковые черты, объединяющие акающий диалект со всеми или с той или иной частью древнерусских диалектов северо-запада (новгородских и псковских), северо-востока (ростово-суздальского) и запада (смоленско-полоцкого). По своей коммуникативной функции акающий диалект был в указанный период близок к языку .

Фонологические различия

• слабое развитие системы согласных фонем, парных по твёрдости / мягкости, как и в большинстве остальных древнерусских диалектов (в псковском, смоленско-полоцком, менее ослабленной данная категория была в новгородском диалекте), в отличие от последовательного развития системы согласных фонем, парных по твёрдости / мягкости в ростово-суздальском диалекте;
• наличие фонемы / ɣ / при распространении только / г / в ростово-суздальском диалекте и фонем / г / и / ү / по говорам в новгородском, псковском и смоленско-полоцком диалектах;
• наличие фонем / w /, / w’ /, как и в большинстве остальных древнерусских диалектов, противопоставленных фонемам / в /, / в’ / в ростово-суздальском диалекте;
• различение аффрикат / ц’ / и / ч’ /, как и в ростово-суздальском диалекте, для смоленско-полоцкого, новгородского и псковского диалектов было характерно совпадение аффрикат в одной фонеме / ц’’ /;
• отсутствие нейтрализации по назальности / неназальности , характерное также для ростово-суздальского и смоленско-полоцкого диалектов, противопоставлялось возможности нейтрализации по назальности / неназальности в диалектах северо-запада;
• отсутствие фонологизации отношения / е / — / о / с противопоставлением нелабиализованность / лабиализованность или её большая ограниченность, как и во всех диалектах, кроме ростово-суздальского с наличием фонологизации отношения / е / — / о /;
• семифонемный вокализм, как и в новгородско-псковском диалекте, в отличие от пятифонемного в псковских акающих и смоленско-полоцких говорах, переходное состояние системы вокализма от семифонемной к пятифонемной отмечалось в ростово-суздальском диалекте;
• наличие шипящих и свистящих фонем / с’ /—/ ш’ /, / з’ /—/ ж’ /, как и в ростово-суздальских и новгородских говорах, противопоставленных фонемам / с’’ /, / з’’ /, в псковском и смоленско-полоцком диалектах;
• распространение аканья, как и в смоленско-полоцком диалекте и в псковском диалекте (с XV века), при различении безударных гласных в ростово-суздальском и новгородском диалектах.

Лексико-фонологические различия

• наличие фонемы / л / в соответствии с праславянскими *tl , *dl в группе слов, как и в остальных древнерусских диалектах, противопоставленное сочетаниям / кл /, / гл / в псковском;
• сочетание / ч’н / в группе слов, как и в остальных древнерусских диалектах, в отличие от сочетания / ш’н / в ростово-суздальском диалекте;
• отсутствие слов со вторым полногласием или наличие изолированных слов с таким сочетанием, данное явление было характерно также для ростово-суздальских и смоленско-полоцких говоров, противопоставлено развитию явления второго полногласия в новгородском и псковском диалектах;

Морфолого-фонологические различия

• сохранение флексии / ’ejy / в творительном падеже единственного числа женского рода, как и в большинстве остальных древнерусских диалектов, при изменении её в / ’оjу / в ростово-суздальском диалекте;
• сохранение гласной / ê / во флексиях, в ростово-суздальском диалекте также сохранялась фонема / ê / наряду с появлением на её месте фонемы / е / во время начавшегося процесса перехода / ê / > / е /, в смоленско-полоцком диалекте отмечалось наличие во флексиях фонемы / е /, а в новгородском и псковском диалектах была широко распространена фонема / и / на месте / ê /;
• наличие окончания -ого или -оүо у прилагательных и местоимений мужского и среднего рода в форме родительного падежа единственного числа, как и во всех остальных древнерусских диалектах, противопоставленное окончанию -ово в тех же формах в ростово-суздальском диалекте.

Примечания

Источники

Литература

1. Борковский В. И. , Кузнецов П. С. Историческая грамматика русского языка. — Изд. 3-е, стереотипное. — М. : « КомКнига », 2006. — 512 с. — ISBN 5-484-00280-X .
2. Горшкова К. В. . — М. : « Просвещение », 1972. — 160 с. (Дата обращения: 14 мая 2015)
3. Захарова К. Ф. , Орлова В. Г. , Сологуб А. И., Строганова Т. Ю. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров / ответственный редактор В. Г. Орлова . — М. : « Наука », 1970. — 456 с.
4. Иванов В. В. Историческая грамматика русского языка. — 3-е изд., перераб. и доп.. — М. : « Просвещение », 1990. — 400 с. — ISBN 5-09-000910-4 .
5. Касаткин Л. Л. // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН. — М. : « Наука », 1999. — С. 96—101 . (Дата обращения: 14 мая 2015)
6. Хабургаев Г. А. Восточнонославянские языки. Древнерусский язык // Языки мира. Славянские языки . — М. : Academia , 2005. — С. 418—438. — ISBN 5-87444-216-2 .