Interested Article - Моя жизнь (Троцкий)

«Моя жизнь: Опыт автобиографии» автобиография Льва Троцкого (1879—1940) — революционера, одного из организаторов Октябрьской революции , сыгравшего ключевую роль в создании Красной армии . Была написана им в период проживания в Алма-Ате и Турции ; впервые опубликована в 1929—1930 годах. По мнению биографов автора, книга является одной из лучших среди произведений бывшего наркома и представляет интерес для самой широкой читательской аудитории . Эта « полемическая » работа содержит важные исторические детали Октябрьских событий и имеет ярко выраженную антисталинскую направленность — в ней советский лидер впервые описан как «выдающаяся посредственность». Книга переведена на многие языки мира ; впервые легально издана в СССР в 1991 году .

Описание и история

После высылки из СССР (по прибытии в Турцию ) Лев Троцкий возобновил работу, которую начал ещё в алма-атинской ссылке , с целью представить всем заинтересованным лицам свой жизненный путь: от рассказа о родителях до событий 1930 года. «Троцкий засел за подробные мемуары» . Книга «Моя жизнь» была написана «в один присест и завершена в течение нескольких месяцев» . Сам Троцкий писал в предисловии, что «самая возможность появления её в свет создана паузой в активной политической деятельности автора» . Об интенсивной работе отца писал и сын бывшего наркома Лев Седов : «У нас без перемен. Старик [Троцкий] много работает — подготовляет книги для печати» .

В архиве НКВД сохранился небольшой листок со списком потенциальных названий рукописи: «Полвека (1879—1929). Опыт автобиографии», «Приливы и отливы. Автобиография революционера», «На службе революции. Опыт автобиографии», «Жизнь в борьбе. Автобиография революционера», а также «Жить — значит бороться. Автобиография революционера» .

Лев Троцкий в 1929 году

Рукописью автобиографии немедленно заинтересовались американские и английские издатели, выдав автору аванс в семь тысяч долларов . Уже в 1930 году «Моя жизнь» была переведена на английский и выпущена в США и в Великобритании . Спустя всего год американское издательство опубликовало её дополнительный тираж. Тогда же мемуары революционера были изданы во Франции , Испании , Чехословакии и Польше (издательская компания «Bibljon»): причём в Варшаве они появились не только на польском языке , но и на идиш . Два года спустя, в 1932 году, «победоносное шествие» мемуаров Троцкого продолжилось в Китае ; книга стала бестселлером, обеспечив финансовую стабильность семьи революционера .

Русскоязычное издательство «Гранит», располагавшееся в столице Веймарской республики Берлине , подписало договор с Львом Давидовичем об издании книги в двух томах: это произошло уже в 1930 году, хотя в выходных данных значится следующий, 1931-й год. Утверждается, что книгоиздатель получал неплохую прибыль, хотя не чувствовал себя в безопасности в условиях всё более яростной «кампании ненависти», нагнетаемой советскими властями в отношении Троцкого. Не остались в стороне от этой травли еврея-коммуниста и национал-социалисты , набиравшие силу в Германии . При этом сам автор позже объяснял большие объёмы продаж автобиографии тем, что её экземпляры покупали агенты советских спецслужб — с целью их уничтожения .

С 1930 года мемуары, написанные Троцким, «стали жить своей жизнью»: «пропутешествовав по языкам, странам и континентам», они спустя много лет смогли дойти и до Советского Союза , где были впервые опубликованы в 1991 году (подписано в печать в сентябре 1990) . По мнению историка Юрия Емельянова , высказанному в 1990 году, советские «запреты на знакомство» с автобиографией Троцкого обосновывались так: «раз Вы читаете троцкистскую литературу, значит вы заражаетесь троцкистскими взглядами… превращаетесь в троцкиста» .

Критика

О Троцком и Ленине

Ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории Российской Академии наук Владимир Черняев считал, что «Моя жизнь» обосновывала право автора считаться ближайшим соратником Ленина и позволяла «свести счёты» с бывшими соратниками по партии . По мнению авторов четырёхтомной биографии Троцкого Юрия Фельштинского и Георгия Чернявского , «полемические» мемуары Троцкого обладали «всеми достоинствами и недостатками, которые присущи воспоминаниям как жанру»: книга была «субъективна и пристрастна», что, правда, и не отрицалось автором. В то же время «захватывающие мемуары Троцкого, увлекающие читателя с первых страниц», были написаны «маэстро элегантной прозы» и «мастером слова» живым, свободным языком с привлечением множества литературных приёмов и были точны в фактологическом отношении: в них почти невозможно обнаружить неточностей в датах, именах и общей событий .

Стиль автора был отмечен и нобелевским лауреатом Франсуа Мориаком : он сравнивал Троцкого, проявившего в автобиографии свой писательский талант, со Львом Толстым и Максимом Горьким . Французский писатель считал, что — если бы Лев Давидович не избрал «революционную карьеру» — он вполне мог бы занять достойное место в череде великих русских писателей .

Биографы революционера утверждали, что «двухтомник представлял собой персонифицированную историю российского революционного движения». Особенно интересна часть, касающаяся советского периода жизни Троцкого: в ней «ярко и детально» описывалась внутрипартийная борьба 1923—1927 годов и разъяснялась политическая позиция автора. Фельштинский и Чернявский также сообщали, что важнейшими недостатками работы были, во-первых, «концентрация внимания автора» на собственной персоне, и, во-вторых, «не вполне искренняя» идеализация образа Владимира Ленина и всего ленинского периода в истории Советской России .

С ними согласны и анонимные авторы обзора книги, опубликованного в связи с её изданием в Британии в Journal of the Royal Institute of International Affairs : не обвиняя автора в прямой фальсификации (скорее, в «минимизации прошлых разногласий» ), они обращают внимание, что у читателя, не знакомого со всеми перипетиями межфракционной борьбы в РСДРП в начале XX века, может сложиться впечатление, что Троцкий долгие годы был ближайшим другом и верным соратником В. И. Ленина :

Но непосвященный читатель, обольщённый ярким стилем и умелым расположением «света и тени», мог бы легко составить впечатление, что со времени их первого знакомства между Лениным и Троцким была установлена самая тесная дружба и сотрудничество — и что никакие серьезных различия не разделяли их .

Кроме того, они, отзываясь о последней главе книги, посвящённой «атакам» на буржуазные правительства Европы (которые регулярно отказывают Льву Давидовичу во въездной визе), задают риторический вопрос : было ли что-то фундаментально неверно в «политической карьере» главного героя, закончившейся потерей друзей и оставившей его в одиночестве турецкого изгнания?

Смутность описания детства главного героя, отсутствие подробностей (в частности, темы антисемитизма того времени) были отмечены в рецензии к изданию 1970-х годов . Современные исследования, проведённые уже после открытия архива Троцкого, подтвердили, что активной авторской коррекции подвергались части, связанные с «состоятельностью» семьи Бронштейнов, а также с их еврейскими корнями и связями. В автобиографии также оказались пропущены части, связанные с ролью Троцкого в подавлении Кронштадтского восстания и Тамбовского (Антоновского) мятежа . Выбор источников, в частности цитирование только «хвалебных» отзывов о бывшем наркоме, опубликованных Анатолием Луначарским , также вызывал вопросы . По образному выражения автора биографии революционера Рональда Сигала, процитированному историком в 2015 году, книга «похожа на оконную галерею, в которой только часть окон имеет прозрачные стёкла, другая часть — матовое стекло, некоторые — завешаны картинами, а есть и те, что заложены кирпичом» .

Факт публикации автобиографии, «откровенно направленной против Ленина и большевизма», по заказу «берлинского буржуазного издателя» использовался советскими историками для борьбы с «троцкизмом» и в 1980-е годы .

Троцкий, с женой и сыном, в ссылке в Алма-Ате (1928)

Антисталинизм

«Все американцы в голос кричат, что за чудесная книжка. Бедного Сталина , наверное, завидки берут, что не о нём, а о Вас кричат», — писала в 1930 году Елена Крыленко, переводившая труд Троцкого на английский . Старая знакомая Троцких — Анна Клячко — прочитав присланный ей экземпляр, отвечала автору: «Ваша личность, Лев Давидович, интересует и занимает всех, и вот Вы ярко, живо, пластично выступаете из своей книги, и всем ясно, что за человек, как работал, к чему стремился, и все то личное, что так занимает людей» . Профессор , работавший над книгой о писателе Максиме Горьком , писал, что окончил читать американское издание воспоминаний Троцкого с сожалением: хотелось слушать автора «ценнейшего вклада в историю русской революции» ещё и ещё .

В обзоре «Моей жизни», опубликованном в связи с её американским изданием, профессор Волтер Карл Барнс называет книгу «одним из важнейших документов новой России ». Он отмечает точность и детальность работы, особенно по сравнению с «расплывчатыми» воспоминаниями, написанными Александром Керенским и Сергеем Сазоновым . Профессор Владимир Мамонов в 1991 году называл «Мою жизнь» «интереснейшей [книгой], причём не только для специалистов» . Николай Бердяев отозвался о книге как о произведении, «написанном для прославления Л. Троцкого как великого революционера и ещё более для унижения смертельного врага его Сталина как ничтожества и жалкого эпигона. Но написана она очень талантливо…» . В книге Иосиф Сталин впервые назван «выдающейся посредственностью» .

Биограф Троцкого, генерал Дмитрий Волкогонов отнёс «Мою жизнь» к одной из двух лучших книг, созданных Троцким (наравне с « Историей русской революции »): «даже если бы изгнанник не написал больше ничего… его имя навсегда бы осталось в ряду талантливых исторических писателей» . Другой биограф революционера — Исаак Дойчер — также выделяет именно эти два «главных исторических сочинения» Троцкого . В послесловии американского издателя автобиографии, переведённом и на немецкий язык, отмечалась та горечь искреннего коммуниста , которая «читается между строк» в связи необходимостью для Троцкого вновь жить в ссылке, при том — в капиталистическом мире .

Л. Фейхтвангер в 1909 году

Мнение Фейхтвангера и «ответ» Сталина

Немецкий писатель Лион Фейхтвангер , посетивший Москву в 1937 году и написавший после этого небольшую книгу, неоднозначно отзывался об автобиографии Троцкого :

Автобиография Троцкого… является произведением превосходного писателя… Но образа крупного государственного деятеля она не отражает.

Фейхтвангер обращал внимание на недостаток чувства меры у автора, его «парящую в воздухе» логику и отсутствие должных знаний о «человеческой сущности и человеческих возможностях». Он характеризовал книгу как «полную ненависти» и «страстно несправедливую», обвиняя бывшего наркома в соединении правды с вымыслом. По мнению немецкого писателя, Троцкий в своей книге «злобно отвергает» все заслуги Сталина .

В 1931 году в журнале « Пролетарская революция » появилась статья Иосифа Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» , которую можно рассматривать как «ответ» советского лидера на «печатную продукцию Троцкого» (включая «Мою жизнь»). Основной смысл сталинской статьи сводился к необходимости прекращения всякой дискуссии по проблемам истории партии и революции :

Вот почему нельзя допускать литературную дискуссию с троцкистскими контрабандистами.

Влияние на другие работы

Автобиография Троцкого, ставшая одним из важнейших источников для исследователей жизни, политической судьбы и творчества наркома, оказала огромное влияние на его последующих биографов: начиная с Исаака Дойчера , считавшего наркома «пророком» (см. Трилогия Дойчера ) — до авторов конца XX и начала XXI века. Многие из них просто переписывали фактический материал о жизни революционера из его же книги, лишь адаптируя рассказанную Троцким версию событий к реалиям своего времени . Факты же о ранних годах основателя Красной армии до сих пор известны лишь по «Моей жизни» .

Обложка немецкого издания (1930)

Переводы

Книга переведена на множество языков и издана практически по всему миру. Уже в 1930 году вышли переводы на английском , чешском , французском , итальянском , испанском и немецком . В 1969 году состоялось издание автобиографии в Иране , а в 1970-м в Турции .

На английский язык мемуары переводили «старые знакомые Троцкого»: Макс Истмен и его супруга Елена Истмен-Крыленко, писавшая, что работа над переводом «ничего, кроме гордости и радости, [ей] не доставило» . Качество их перевода было отмечено одним из критиков книги .

В отличие от американских издателей, сохранивших авторский подзаголовок «Опыт автобиографии», лондонское издательство «Thorton Buttenworth» издало книгу с подзаголовком «Взлёт и падение диктатора» ( англ. The Rise and Fall of a Dictator ) . Ещё большее недовольство Троцкого вызвал французский перевод и, в особенности, сопроводительные комментарии , которые автор счёл «оскорблением»; судебный иск адвоката Льва Давидовича, однако, запоздал, поскольку парижское издательство «Rieder» успело выпустить тираж в продажу .

Текст книги

См. также

Примечания

  1. , с. 187.
  2. , с. 8.
  3. , с. 165.
  4. , с. 9.
  5. , с. 219.
  6. , с. 99.
  7. , с. 116.
  8. , с. 10.
  9. , с. 179.
  10. , с. 406.
  11. , с. 11.
  12. , с. 624.
  13. , с. 55.
  14. , с. 9.
  15. , с. 402.
  16. .
  17. , с. 6398—6399.
  18. , с. 196.
  19. , с. 658.
  20. , pp. 710—711.
  21. , с. 74.
  22. , с. 10—11.
  23. , с. 403.
  24. , p. 711.
  25. англ. …was there something fundamentally wrong about a political career which has left him without a friend in the world, an unwelcome and embarrassing guest on a lonely Turkish island?
  26. , p. 712.
  27. .
  28. , с. 11.
  29. , с. 325.
  30. , с. 73.
  31. , с. 106.
  32. , с. 12.
  33. , с. 12—13.
  34. , с. 13.
  35. , с. 826.
  36. , с. 77.
  37. , с. 91—92.
  38. , с. 259—260.
  39. , с. 10.
  40. , с. 827.
  41. , с. 273—274.
  42. , с. 277.
  43. .
  44. , с. 77.
  45. , с. 78.
  46. .
  47. , с. 98—99.
  48. , с. 9, 12.
  49. , с. 22.
  50. , с. 781.
  51. , p. 211.
  52. , p. 467.
  53. , с. 502.
  54. , с. 405.

Литература

Книги
Статьи
Источник —

Same as Моя жизнь (Троцкий)