Помо́рские го́воры — говоры севернорусского наречия , распространённые среди поморов и других северных русских в бывших Архангельской и северных частях Олонецкой и Вологодской губерний .

В рамках подготовки к проведению Всероссийской переписи населения 2010 года Росстат России в алфавитный перечень возможных вариантов ответов населения для кодирования ответов на вопросы раздела 9 Переписного листа формы Л переписи (утверждён Приказом Росстата от 27 января 2010 г. № 74), то есть в качестве варианта для ответа на вопрос о родном языке и о владении языками, включил поморский язык (под кодом 132).

В поморском говоре чувствуется сильное влияние новгородских говоров, имеется значительное количество архаизмов и заимствований из финно-угорских языков.

История

Формирование Архангельской (Поморской) группы говоров непосредственно связано с историческим процессом образования и развития севернорусского наречия, сложившегося из разных диалектов древнерусского языка . Как и остальные говоры северного наречия говоры Архангельской (Поморской) группы сформировались в результате междиалектного взаимодействия носителей новгородского и ростово-суздальского диалектов , появившихся с XII века на русском севере и расселившихся по берегу Белого моря от Онеги до Кеми , а также по берегу Баренцева моря .

Генетическая основа поморских говоров выражена в различных по времени происхождения диалектных чертах, распространившихся как с территории Новгородской , так и с территории Ростово-Суздальской земли . В частности, поморские говоры характеризуются такими новообразованиями новгородского диалекта, как произношение твёрдого / т / в окончаниях глаголов 3-го лица; произношение / мм / на месте сочетания / бм / и т. д. (вместе с тем в поморских говорах отсутствует такая типичная севернорусская черта новгородского происхождения, как совпадение форм дательного и творительного падежей множественного числа прилагательных и существительных). Среди новгородских архаизмов отмечаются такие, как передвижение гласной / а / в положении между мягкими согласными в передний ряд ; цоканье ; наличие сочетания предлога мимо с существительным в форме винительного падежа: проехать мимо лес и т. д. К ростово-суздальским языковым инновациям относятся изменения е в / о / перед твёрдыми согласными; распространение чередования губно-зубных согласных / в / с / ф /; выпадение интервокального / j /; возможно, заударное ёканье и т. д.

О наличии междиалектных контактов с другими севернорусскими говорами в период обособленного развития уже сформировавшегося севернорусского наречия говорит распространение в поморских говорах диалектных явлений, появившихся в XVII—XVIII веках, таких, как, например, утрата [т], [т’] в конечных сочетаниях [ст], [с’т’]; возможность произношения / и / в соответствии ě как под ударением, так и в предударном положении и т. д.

Кроме общесевернорусских диалектных черт в поморских говорах формировались собственные диалектные явления, вероятнее всего, уже на раннем этапе развития севернорусского наречия. К особенностям поморских говоров относятся местные новообразования, не получившие широкого распространения в ареале севернорусского наречия, а также их отличие по соотношению явлений новгородского или ростово-суздальского происхождения от других групп говоров северного наречия . Появление специфических архангельских диалектных черт связано не только с некоторой территориальной обособленностью говоров, но и с образованием субэтнической группы поморов , у которых сложился своеобразный культурно-хозяйственный тип промыслового приморского хозяйства, включающий рыболовство, морскую охоту, мореходство и предпринимательство . Так, в речи поморов отмечается значительный лексический субстрат финно-угорского и саамского происхождения, включающий местные топонимы, слова, обозначающие местные поморские реалии, названия предметов быта, названия животного и растительного мира и т. д., кроме того торговые связи поморов с Норвегией способствовали проникновению в поморские говоры норвежских лексических заимствований .

Особенности говоров

Область распространения поморских говоров находится вне пределов территории картографирования, выбранной для составления диалектологического атласа русского языка , поэтому она не показана на диалектологической карте 1964 года и в характеристике группы говоров представлены черты, которые могут охватывать не все поморские говоры, но являются наиболее типичными для большинства из них .

В языковой комплекс поморских говоров входит бóльшая часть севернорусских диалектных черт, включая такие, как :

1. Полное оканье (различение гласных неверхнего подъёма после твёрдых согласных в безударном положении): в[о]дá , н[о]сы́ ; тр[а]вá , стр[а]ды́ и т. п. ;
2. Смычное образование звонкой задненёбной фонемы / г / и её чередование с / к / в конце слова и слога: дру́[г]а — дру[к] , сапо[г]á — сапó[к] и т. п. ;
3. Отсутствие / j / в интервокальном положении, явления ассимиляции и стяжения в сочетаниях гласных у глаголов и прилагательных: дêл[а]т , зн[а]т , выключ[á]т , ум[é]т ; но́в[а] , молод[а́] , но́в[ы] , молод[ы́] , но́в[у] , молод[у́] и т. п.
4. Наличие сочетания мм в соответствии сочетанию бм : о[мм]áн , о[мм’]éн и т. п. и многие другие диалектные черты.

Также в характеристику поморских говоров входят местные диалектные черты, перечисленные в издании «Русской диалектологии» 2005 года (в котором Архангельская (Поморская) группа говоров была впервые после публикации классификации русских диалектов 1964 года отмечена как самостоятельная диалектная единица в составе севернорусского наречия). Данные черты характеризуют говоры Поморской группы и выделяют её как отдельную единицу диалектного членения русского языка, но при этом они могут встречаться и в части других севернорусских говоров, соседних с поморскими :

Фонетика

1. Наличие гласного е на месте фонемы / е / под ударением и в первом предударном слоге:
   • перед твёрдым согласным: с[вет] , [рéк]ам (под ударением); с[вет]ло́ , [рек]á (в первом предударном слоге);
   • перед мягким согласным: с[вéт]ит , [рéк]и (под ударением); с[вет]и́ть , у [рек]и́ (в первом предударном слоге).
2. Произношение между мягкими согласными в соответствии фонеме / а / гласного [е] (чередование а с е ): [п’áт]ой — [пет’] (пять), в[з’ал] — в[зéл]и (взяли) и т. п. Подобный тип вокализма регулярно встречается в соседних с архангельскими говорами — в вологодских и лачских , менее регулярно — в белозерских говорах .
3. Мягкое («шепелявое») цоканье — неразличение аффрикат / ц / и / ч’ /, совпадение их в палатализованном [ц’] или, чаще, в палатальном [ц’’] (в звуке, среднем между [ц’] и [ч’]): [ц’]ай — у́ли[ц’]а , или [ц’’]ай — у́ли[ц’’]а (чай — улица) . Данное диалектное явление связывает поморские говоры со значительной частью говоров центрального и восточного ареала севернорусского наречия. Прежде всего с вологодскими , онежскими , лачскими, восточными белозерскими, восточными костромскими , а также с генетически связанными с севернорусскими вятскими , сибирскими и другими говорами территории позднего заселения .
4. Наличие палатальных («шепелявых») согласных [с’’], [з’’]: [с’’]и́ла , ко[с’’]и́ть ; [з’’]имá , во[з’’]и́ть и т. п. Произношение согласных [с’’], [з’’] в рассеянном распространении встречается в центральном и северо-восточном севернорусском ареале, в качестве одной из диалектных черт данный тип произношения включён в характеристику языкового комплекса белозерско-бежецких говоров с указанием на их непоследовательное распространение . Кроме того произношение мягких фонем / с’ /, / з’ / с сильным шипящим призвуком отмечается и в среднерусских говорах — в псковских и мещёрских .
5. Распространение на месте сочетания чн сочетания [с’’н’]: ску́[с’’н’]о , моло́[с’’н’]о , пé[с’’н’]о́ место и т. п. Сочетание [сн] на месте чн или шн распространено во владимирско-поволжских говорах (в частности, в таких формах, как пшени́[сн]ый , моло́[сн]ой , яи́[сн]ица ) , также в рассеянном распространении форма моло́[сн]ой известна в костромских говорах .

Морфология и синтаксис

1. Совпадение окончания -и ( -ы ) у существительных 1-го склонения в формах родительного, дательного и предложного падежа единственного числа, а также у существительных 2-го склонения в форме предложного падежа и 3-го склонения в формах дательного и предложного падежа единственного числа:
   • от сестр[ы́] , к сестр[ы́] , о сестр[ы́] ; без земл[и́] , к земл[и́] , в земл[и́] ;
   • на стол[и́] , на хребт[и́] , в декабр[и́] , на стекл[и́] , в молок[и́] ;
   • к пéч[и] / к печ[и́] , к ло́шад[и] / к лошад[и́] , в печ[и́] , на лошад[и́] .

Формы существительных женского рода родительного, дательного и предложного падежа единственного числа с окончанием -и ( -ы ) характерны для говоров северо-западной диалектной зоны , размещённых на ранней территории распространения древненовгородского диалекта до XIV века .

2. Распространение окончания -ей после ц у существительных 2-го склонения в форме родительного падежа множественного числа: нет огур[цéй] , нет блю́д[цей] , у от[цéй] , у зáй[цей] и т. п. Такие же окончания встречаются в говорах Вологодской группы (преимущественно в западной части группы) и в межзональных говорах северного наречия (более последовательно и лексически неограниченно, чем в вологодских) .
3. В отличие от большинства севернорусских говоров (кроме лачских, онежских и северных вологодских) в поморских различаются формы дательного и творительного падежа существительных и прилагательных, при этом форма творительного падежа имеет окончание -ми для существительных ( ногá[ми] , деть[ми́] ) и окончание -ма для прилагательных, местоимений и числительных ( сыры́[ма] , бéлы[ма] , э́ти[ма] , все[мá] , дву[мá] , трои́[ма] ). В лачских говорах отмечается форма творительного падежа — -ми ( за дома[ми] ); в северных вологодских — -ми или, реже, -ма ( за дома[ми] , за дома[ма] ); в онежских — -ма или, реже, -мы ( за дома[ма] , за дома[мы] ) .
4. Наличие согласных [г], [ɣ] в окончаниях прилагательных и местоимений в форме родительного падежа единственного числа мужского и среднего рода: бéло[г]о , молодо́[г]о , тако́[г]о или бéло[ɣ]о , молодо́[ɣ]о , тако́[ɣ]о . Данное окончание рассеянно распространено и в других говорах северного наречия (преимущественно в межзональных говорах, наиболее последовательно в говорах вокруг Онежского озера ) , но основной ареал его распространения (с согласным [ɣ] в окончании) — говоры южной диалектной зоны (все южнорусские говоры без говоров Тульской группы ) .
5. Распространение формы местоимения 3-го лица женского рода в винительном падеже ей (реже ней ). В остальных севернорусских говорах встречаются такие формы этого местоимения, как йей (северные ладого-тихвинские говоры, южные онежские говоры), йейу́ (южные ладого-тихвинские говоры), йейé (северные вологодские говоры), йейо́ (южные вологодские говоры) и йу (северные онежские говоры).
6. Наличие ударения на конечном гласном [е] в окончаниях глагольных форм 2-го лица множественного числа: несе[тé] , сиди[тé] и т. п. Распространение ударения на конечном гласном в глаголах связывает архангельские говоры с большим числом говоров северо-восточной диалектной зоны , в которых наряду с [е] в окончаниях отмечается также и ударный гласный [о]: несе[тé] , несе[т’о́] .
7. Возвратные формы глагола с гласным [е] под ударением: боя́л[се] , взялá[се] , мо́ет[це] и т. п. Ареал этого явления захватывает и северные вологодские говоры (в южных вологодских чаще встречаются формы глагола с [о] — умы́л[с’о] ) .
8. Употребление предлогов подле , возле , мимо в сочетании с винительным падежом имени: во́зле амбáр , ми́мо дом , по́дле реку́ и т. п. Употребление предлогов по́дле , во́зле входит в языковую характеристику Вологодской группы говоров , встречаясь также в говорах Кировской области , а употребление предлога ми́мо входит в характеристику ареала II пучка северной диалектной зоны .
9. Употребление предлогов по-за , по-над , по-под в сочетании с дательным и творительным падежами имени: по-за двору́ / по-за дворо́м , по-над бéрегу / по-над бéрегом , по-под горы́ / по-под горо́й и т. п. Употребление двойных предлогов распространено в говорах Вологодской группы , в вятских говорах Кировской области, а также в пограничных с Украиной районах Курской , Белгородской и Воронежской областей (данное явление входит в языковую характеристику оскольских говоров ). Употребление двойных предлогов характерно для украинского языка и части говоров белорусского языка .
10. Употребление предлогов в-за , в-под в сочетании с винительным, творительным и предложным падежами имени: в-за реку́ , в-под лáвку , в-по-за кры́шку , в-за столо́м , в-под горо́й , в-за плéцях , в-под пáзухи , в-по-за ко́цьи и т. п.

Изучение

• Одним из первых подвижников изучения поморского говора был краевед Иван Матвеевич Дуров (1894—1938), который в период 1912—1934 годов собрал материалы для «Словаря живого поморского языка» из более чем 12 тысяч поморских слов и выражений .
• Изучением поморского говора занимался И. С. Меркурьев (1924—2001), профессор филологии, автор ряда книг, в том числе «Живая речь кольских поморов» (издана в 1979 г., содержала около 5 000 поморских слов и выражений).
• Поморский говор (пусть и без использования этого названия) активно исследуется и в Московском государственном университете, которым в период с 1980 по 2020 гг. был издан 21 том « » (от А до З ) , содержащих около 26 200 слов и значений многозначных слов. Всего же в словнике «Архангельского областного словаря», собранном в ходе полевых экспедиций, ведущихся с 1956 года , содержится более 200 000 словарных единиц (для сравнения, 17-томный « » содержит около 120 тысяч слов).
• В настоящее время изучением поморского говора занимается архангельский врач и общественный деятель Иван Мосеев . В 2005 г. и 2006 г. двумя изданиями вышел его труд «Поморьска Говоря: краткий словарь поморского языка», содержащий около двух с половиной тысяч поморских слов и выражений. Первое издание получило премию на конкурсе культурных проектов «Фонда Форд-Мотор компани», второе — премию Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, как лучшее издание в номинации «Культура России 2006» ^{[ источник не указан 3421 день ]}

Поморский говор в литературе

Поморский говор, как изобразительное средство, широко использовался в произведениях А. П. Чапыгина , Б. В. Шергина , С. Г. Писахова , Ф. А. Абрамова . Заимствования из поморского часто встречаются в стихах Н. А. Клюева .

См. также

• Аканье
• Дзеканье
• Диалекты русского языка
• Древненовгородский диалект

Примечания

Литература

• Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Гецова О. Г. и др. Русская диалектология / Под ред. Л. Л. Касаткина . — М. : Издательский центр «Академия» , 2005. — ISBN 5-7695-2007-8 .
• Дуров И.М. . — Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2011. — 455 с.
• Захарова К. Ф. , Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. — 2-е изд. — М. : Едиториал УРСС, 2004. — 176 с. — ISBN 5-354-00917-0 .
• Захарова К. Ф. , Орлова В. Г. , Сологуб А. И., Строганова Т. Ю. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров / ответственный редактор В. Г. Орлова . — М. : Наука , 1970. — 456 с.
• Меркурьев И.С. Живая речь кольских поморов. — Мурманское книжное издательство, 1979. — 184 с.

Ссылки

• (недоступная ссылка — )
• Поморский говор обсуждался во время передачи Александра Гордона « » на радиостанции «Серебряный дождь» 14 марта 2007 года