Экономика Тямпы базировалась на сельском хозяйстве и морской торговле. Более мягкий, чем в Дайвьете , климат благоприятствовал высоким урожаям, но в стране имелся дефицит удобных в использовании земель, из-за чего рисоводство ориентировалось сугубо на внутренний рынок. Кроме того, существенное значение имели добыча минеральных ресурсов, заготовка древесины и охота на экзотических животных . Древние тямы , как и другие австронезийские народы , были преимущественно мореплавателями, торговцами и пиратами. Они жили в изолированных приморских долинах, что весьма затрудняло их объединение . Денежной системы в Тямпе не было, поэтому товарообмен и сбор налогов осуществлялись в натуральном виде .

Основными источниками сведений об экономике Тямпы являются археологические находки и многочисленные надписи, однако в тямской эпиграфике содержится крайне мало социально-экономических данных. Большие средства из казны шли на храмовое строительство, военные походы, а также на выплату дани кхмерам и вьетам в случае поражений. В то же время, после удачных походов против соседей казна Тямпы пополнялась богатой добычей, а царские земли — многочисленными рабами .

Со сменой правящих династий менялись и столицы Тямпы, на обустройство которых также тратились большие средства. Наиболее известными царскими резиденциями были Симхапура (нынешний городок Чакиеу в провинции Куангнам ), Индрапура (нынешний городок Донгзыонг возле Дананга ), Виджайя (окрестности современного города Куинён ) и Каутхара (окрестности современного города Нячанг ), располагавшиеся в устьях рек. Таким образом, переход гегемонии от элиты одной приморской области к другой сопровождался сменой столичного региона. По своему социально-экономическому укладу тямские прибрежные царства больше походили на малайские морские державы, чем на соседние равнинные рисоводческие государства кхмеров и вьетов .

Тямская идеология базировалась на том, что успешный правитель обязан обеспечить достаток своим подданным и безопасность полученных плодов благосостояния. С потерей экономического процветания и неспособностью властей обеспечить ожидаемый доход у населения традиционно возникали претензии как к пышному царскому церемониалу, так и к самому правителю, а это влекло за собой возрождение сепаратизма, усиление центробежных тенденций и региональной автономии отдельных царств. В то время как правители крупных рисоводческих государств Юго-Восточной Азии базировали свой суверенитет на доходах, получаемых с относительно стабильного сельского хозяйства, тямские цари не рассчитывали на то, что сельскохозяйственные излишки смогут обеспечить их политические амбиции. В периоды истории, когда доходы от других сфер деятельности падали, цари Тямпы снаряжали военные экспедиции, целями которых были разграбление соседских государств и захват пленников, превращаемых в рабов .

География

Древние тямы проживали вдоль морского побережья современных провинций Куангбинь , Куангчи , Тхыатхьен-Хюэ , Куангнам , Куангнгай , Биньдинь , Фуйен , Кханьхоа , Ниньтхуан и Биньтхуан . Каждый участок побережья был закреплён за отдельным тямским кланом или объединением семей. Для тямов была очень важна привязанность к родовым землям, но в то же время они были открытыми, коммуникабельными и восприимчивыми к внешним влияниям. Гибкость территориального устройства Тямпы не позволяла установить централизованную власть имперского типа. Территориальное деление тямских земель было неустойчивым, царства Тямпы как воевали между собой, так и отражали вторжения вьетов с севера и кхмеров с юго-запада .

Как представители приморского экономического уклада, тямские цари контролировали только свои родовые земли. Их власть была сконцентрирована в устьях рек, где обычно располагались царские резиденции. Вне столичного региона полномочия царя во многом зависели от его способности построить союзные отношения с местными вождями, которые контролировали внутренние районы верховий рек и предгорных плато. Кроме того, на статус царя влияли его отношения с правителями соседних приморских областей .

Вдоль прибрежных долин Тямпы тянулся горный хребет Чыонгшон , поэтому между морем и горами оставалось мало пригодных для обработки земель. Перевал Хайван («перевал туч») служил границей между землями тямов и вьетов, связывая Индрапуру с Тханглонгом . Севернее перевала, на территории между нынешними провинциями Тханьхоа и Тхыатхьен-Хюэ, некогда имелись следы тямской цивилизации, но эти земли были завоёваны вьетами в первую очередь. На юг от перевала Хайван до дельты Меконга (от нынешнего Дананга до южных районов провинции Биньтхуан) тянулись исконно тямские земли, делившиеся на пять царств — Индрапура, Амаравати, Виджайя, Каутхара и Пандуранга .

Индрапура включала территорию современных Тхыатхьен-Хюэ и Дананга, Амаравати — территорию Куангнама и Куангнгая, Виджайя — территорию Биньдиня и Фуйена, Каутхара — территорию Кханьхоа, Пандуранга — территорию Ниньтхуана и Биньтхуана. Перпендикулярно хребту Чыонгшон расположены горные отроги, доходящие до самого моря. Они образуют отвесные мысы и расчленяют узкий приморский коридор на небольшие замкнутые долины, в которых и происходило становление тямского этноса .

Несмотря на периодические переходы власти от одной приморской области к другой, неизменным оставался статус Мишона — религиозного центра Тямпы, расположенного в долине реки Тхубон (западнее крупного порта Хойан и недалеко от Чакиеу). В Мишоне проводились важнейшие царские церемонии, что способствовало религиозному и культурному сближению разрозненного населения Тямпы, появлению общих ценностей и социальной интеграции жителей изолированных долин. Таким образом, хотя тямское общество было слабо связано институционально, оно имело высокий уровень духовной консолидации, которая обеспечивала основу функционирования государства .

Природные ресурсы

Как народ, живший преимущественно на приморских равнинах, тямы мало осваивали леса и плоскогорья (лишь обменивали продукты и животных у лесных и горных племён). Ценной породой древесины у тямов считалось алойное дерево (каламбак), а эбеновое и лаковое дерево они использовали как дрова. Каламбак рос на особой горе под присмотром властей, и за его вырубку простолюдинам отсекали кисти рук. Также в Тямпе использовались или культивировались сандаловое , камфорное и гвоздичное дерево . В Тямпе было развито морское и речное рыболовство, а также охота на экзотических животных (в составе даров, которые тямские цари отправляли в Китай, было много рогов носорога и слоновой кости ) .

Согласно надписям, тямы добывали и перерабатывали местные руды золота, серебра, меди, олова и железа. Добыча золота велась в рудниках и речном песке, а золотые слитки являлись важнейшей статьёй тямского экспорта. В ходе золотодобычи тямы отводили реки, а затем промывали песок. Согласно источникам XVI — XVII веков тямские слитки золота весили 23—24 карата . Также в Тямпе добывались лазурит , амбра , алмазы , рубины , топазы , сапфиры , жемчуг и кораллы (все они фигурируют в перечне даров, отправлявшихся в Китай и Дайвьет) .

Сельское хозяйство

В тямских надписях ничего не говорится о сельскохозяйственных работах, поэтому данные об этой отрасли экономики базируются на косвенных источниках: упоминаниях храмовых подношений и китайских хрониках. Рисоводство являлось основной отраслью сельского хозяйства Тямпы, а рис — основой рациона тямов. Из-за более тёплого климата урожай в Тямпе собирали раньше, чем в Дайвьете — в третьем и восьмом месяцах местного календаря. После сбора урожая рис молотили, просеивали, чистили и отбеливали .

Рисовые чеки в зависимости от урожайности (она измерялась в джаках , см. ) делились на различные разряды. Такие чамские слова, как гума (земля), гума матик , гума малау , гума сатам и синджол , характеризовали разные категории заливных полей в зависимости от их местоположения и урожайности .

Крупные земельные владения существовали совершенно автономно, о чём свидетельствуют обильные приношения риса для храмов и монастырей. В надписях нет никаких указаний на обмен риса, каждая территория удовлетворяла потребности своего населения без сторонней помощи (нет данных ни об экспорте, ни об импорте зерновых) . В китайских хрониках с удивлением отмечалось, что в Тямпе не выращивали ни пшеницу, ни ячмень, она была исключительно рисоводческой страной. Земли в узких долинах было мало, и она не отличалась высоким плодородием, поэтому большое значение в межсезонье играло садоводство (точного упоминания наименований плодовых культур в надписях не сохранилось) .

На приморских низменностях и в речных долинах деревенские старосты тесно сотрудничали с главами соседних деревень. Экономическая координация между деревнями включала обслуживание общих каналов, дамб и дорог, обеспечение общинных хранилищ риса. Для обработки и ирригации заливных полей крестьяне использовали довольно прогрессивные для своей эпохи железные лемехи и большие водяные колёса , которые подавали воду из каналов в рисовые чеки. В каждой деревне существовал человек, отвечавший за исправность водных систем (он следил за состоянием каналов, дамб и колёс, а при необходимости собирал крестьян для их очистки или починки) .

Тямпа славилась своим «плавающим рисом», который отличался быстрым («стодневным») ростом и мог быть выращен даже под пятиметровой толщей воды. Впрочем, среди китайских источников имеются разногласия о производительности сельского хозяйства Тямпы. В отличие от современников (Камбоджи, Бирмы, Явы и дельты Красной реки в северном Вьетнаме), во внутренних районах Тямпы преобладали экстенсивные способы ведения хозяйства, а отсутствие широкой равнины делало невозможным превращение страны в «рисовую житницу». Тямские деревни, занимавшие речные долины и террасированные склоны, на западе граничили с областями, населёнными горными племенами. Они практиковали подсечно-огневое земледелие , охоту и собирательство, а также активно обменивались продуктами и дарами леса с тямами .

Цари Тямпы не принимали непосредственного участия в управлении сельским хозяйством, ирригационными сетями и зернохранилищами, их главной задачей была защита подданных. Однако в надписях встречаются данные, что цари судили ответственных за содержание каналов, а по их велению строились новые хранилища риса для храмовых комплексов .

Инфраструктура и коммуникации

Большинство доступных сведений о средствах передвижения в Тямпе являются непрямыми. Данные можно почерпнуть из описаний и изображений царских процессий или военных сражений. Они свидетельствуют, что тямские цари выезжали на слонах или, реже, на конях. В сельской местности преобладали вьючные повозки с двумя оглоблями , в которые запрягалось одно животное (главным образом азиатский буйвол ). Вся упряжь пришла на территорию Тямпы из Китая: ярмо — в III веке, хомут — в X веке, шлея — в XII веке. Из многочисленных надписей и других источников ничего не известно о сухопутных дорогах и мостах Тямпы, а также о плате за пользование ими .

Морские порты Тямпы, служившие важными перевалочными пунктами на торговом пути из Китая в Индию, издавна упоминаются в различных источниках. Глубины в портах были небольшими, суда средних размеров находили укрытие в устьях многочисленных рек. Крупные порты существовали в устьях рек Тхубон (современный Хойан ) и Куангнгай, в заливах Куинён (современный Куинён ), Нячанг (современный Нячанг ), Камрань (современный Камрань ) и Фанранг (возле современного города Фанранг-Тхаптям ) .

Лёгкие суда наподобие сампанов , вмещавшие около двадцати человек и двигавшиеся с помощью вёсел, ходили преимущественно по рекам и каналам. Большие парусные суда наподобие джонок использовались в открытом море и ходили на большие расстояния. О мощи тямского флота свидетельствует тот факт, что в 1177 году царь Тямпы на судах неожиданно поднялся по Меконгу и реке Сиемреап, после чего захватил кхмерскую столицу Яшодхарапуру (однако уже в 1181 году кхмеры нанесли тямскому флоту тяжёлое поражение). В XVI — XVII веках появились более круптотоннажные суда, начал развиваться нынешний порт Дананг , однако тямы к тому времени уже утратили репутацию первоклассных мореходов, а остановка у тямских берегов перестала быть необходимой, что привело к упадку старых якорных стоянок .

В Тямпе существовали разветвлённая сеть каналов и обширная ирригационная сеть, обслуживавшая рисовые поля, о чём свидетельствуют многочисленные археологические находки. В надписях на чамском языке каналы, наряду с дорогами и плантациями, упоминаются в качестве межи земельных участков (причём, как отмечают тексты, простые каналы отличались от «царских») .

Наряду с этим политический строй Тямпы, обходившийся без сильной центральной власти, и географические особенности страны предполагали обустройство территории на местном уровне, без масштабных гидротехнических сооружений. Недостаточно широкие долины, из которых состояла Тямпа, не позволяли развернуть крупномасштабные гидротехнические работы наподобие кхмерских бараев .

Густая сеть каналов позволяла перевозить людей и грузы между городами, которые находились на некотором удалении от морского побережья. Из источников известно о существовании защищённого водного пути, который через сеть лагун, каналов и судоходных рек связывал между собой Куангчи и Хюэ . Ныне существующие руины крепостей свидетельствуют о том, что на каналах были шлюзы , которые помогали судам перемещаться от моря по реке. Однако в такой гористой местности водные пути не были особенно протяжёнными, хотя по рекам можно было попасть из Виджайи ( Биньдинь ) в горные области нынешней провинции Зялай , откуда купцы через перевалы следовали в Камбоджу и Лаос .

Судоходство между Тямпой и Дайвьетом

В XI веке уже существовал водный путь из дельты Красной реки до Тямпы. Лодки и суда вьетов следовали до провинции Ниньбинь , затем по каналам и рекам двигались через провинции Тханьхоа и Нгеан , достигая юга провинции Хатинь . Таким образом можно было избежать опасных бурь, часто бушующих у побережья залива Бакбо . С XIV века сообщение по каналам достигало уже территории нынешних провинций Куангбинь и Тхыатхьен-Хюэ .

Каналы, связывавшие север нынешнего Вьетнама с Тямпой, строились постепенно и служили как для военных, так и для торговых целей. Во время военного похода 982 года вьетский император Ле Дай Хань из-за плохих дорог был вынужден остановиться в провинции Тханьхоа, которая служила буфером между Дайковьетом и Тямпой. Чтобы избежать прибрежных штормов и тяжёлого пути по суше, император повелел прорыть вдоль берега судоходный канал, который позволил вьетской армии переправиться на юг .

В 1069 году император Ли Тхань Тонг выступил в поход против Тямпы, но его флот попал в сильный шторм. Тогда вьетские корабли прошли по каналу через Тханьхоа в Нгеан, и только в порту Намзёй (территория современной провинции Хатинь) вновь вернулись в Южно-Китайское море . Это свидетельствует о существовании в эпоху династии поздних Ли водного пути из Тханглонга в Хатинь, по которому суда, двигаясь речной долиной, миновали горную гряду. Таким образом, из Дайвьета в Тямпу было два морских пути: двигаясь первым, нужно было выйти в море в устье Красной реки и следовать вдоль побережья до залива Хюэ , а второй путь пролегал по рекам и каналам из столицы до южной границы Хатиня .

Торговля

Тямы, обитавшие в тесных приморских долинах, были в большей степени торговым, чем земледельческим народом. Их раздробленность объясняется плохим сухопутным сообщением между изолированными долинами, нередко связанными между собой лишь каботажным судоходством. Однако тямы были очень открытым этносом и поддерживали оживлённые торговые и культурные сношения с восточными соседями, населявшими нынешние Лаос , Камбоджу и Таиланд . Их торговые караваны, пересекавшие горные перевалы, на западе достигали земель монов , а подавляющее большинство экспортных товаров прибывало в порты Тямпы из гористых районов региона Аттапы (современный южный Лаос). Кроме того, наряду с древними малайцами , тямы считались в Юго-Восточной Азии превосходными мореплавателями и морскими купцами .

Тямпа было государством, ориентированным на морскую торговлю, которая развивалась здесь с первых веков нашей эры. Как и на полуострове Малакка , в дельте Меконга были найдены римские монеты, что указывает на торговые связи между Индокитаем и Римской империей . К VIII веку относятся тесные культурные связи между Тямпой и Явой, которые сопровождались оживлённым торговым партнёрством (период VII — X веков историки искусства называют эпохой «индо-яванской архитектуры» в Тямпе) .

Воспользовавшись относительной стабильностью IX—X веков, тямские цари включили свои порты в морской Великий шёлковый путь и разбогатели на посреднической торговле. В этот период процветала морская торговля между империей Тан и Аббасидским халифатом , а порты и гавани Тямпы славились тем, что исправно снабжали пресной водой, провизией и снаряжением заходившие в них торговые суда. Часть тямов перевозила товары между Китаем и Индией (шёлк, пряности, слоновая кость и алоэ ), часть промышляла пиратством в Южно-Китайском море . В XII—XIII веках основная торговля Китая с Тямпой шла через порты Фуцзяни ( Цюаньчжоу ) и Гуандуна ( Гуанчжоу ) .

В период династии Мин (XIV—XV век) Тямпа входила в число шести-семи важнейших торговых партнёров Китая . Согласно китайским источникам, из-за высоких налогов порты Тямпы имели не слишком хорошую репутацию. Все корабли, заходившие в тямские гавани, должны были выгрузиться. Все грузы специальные чиновники записывали на пергаменте , после чего изымали пятую часть в пользу царской казны. Большая часть товаров, которыми торговали в портах Тямпы, была иноземного происхождения и не предназначалась для внутреннего рынка. Тямские купцы были скорее мореплавателями и посредниками, чем организаторами и финансистами товарооборота .

Тямпа поддерживала дипломатические связи с соседними государствами и Китаем, а тямская дипломатия, в свою очередь, помогала развивать внешнюю меновую торговлю. Тямпа экспортировала в Китай и в меньшей степени в Дайвьет золотые слитки, рога носорога, слоновую кость, живых слонов, ценные сорта древесины (главным образом каламбак ). Из Китая в Тямпу доставляли бархат, парчу, шёлк и фарфор, из Дайвьета — керамику, хлопчатобумажные ткани, лаковые изделия, бумагу из шелковицы , зонты и веера .

Китайские купцы, прибывавшие в Тямпу при попутном ветре, затем два месяца были вынуждены ожидать, пока муссон начнёт дуть в обратную сторону. Это способствовало тому, что в тямских портах появлялись особые кварталы, в которых жили китайские купцы и моряки, строились конторы китайских гильдий и землячеств, китайские склады, постоялые дворы и жилые дома. В X—XV веках крупнейшим перевалочным пунктом был порт в устье реки Тхубон — нынешний Хойан . В ожидании хорошей погоды и попутных ветров в этом порту постоянно находилось много иностранных моряков и торговцев. Со временем тоннаж судов становился больше, а устье реки заносило песком, и постепенно морская торговля перебазировалась в соседний Дананг .

Другим крупным центром международной торговли была южная Пандуранга, располагавшаяся на месте нынешнего города Фанранг-Тхаптям . Население Пандуранги обладало значительной автономией от политического контроля центральной Тямпы и нередко поднимало восстания против властей. Как и в Хойане, к порту Пандуранги примыкал специальный квартал, населённый иностранными торговцами и моряками. Наиболее тесные контакты Пандуранга поддерживала с портами дельты Меконга и Сиамского залива .

На связи Тямпы с государствами Ближнего и Среднего Востока указывает тот факт, что во время нападения армии Хубилая в 1282 году на вооружении войск тямского царя Индравармана V имелись пушки арабского и персидского происхождения . В начале XIV века тямский царь Джайа Синхаварман II женился на яванской принцессе Тапаси, а позже сестра тямского царя Дваравати вышла замуж за правителя Маджапахита . В 1435 году, по пути с Явы в Китай, Тямпу посетил венецианский купец и путешественник Никколо Конти .

Несмотря на многочисленные свидетельства оживлённых внешнеполитических контактов и того, что международная торговля вдоль побережья Тямпы могла быть важным источником доходов, царская казна не зависела от продажи местных продуктов на внешние рынки. Периодические войны и конфликты на торговом пути из Китая на Ближний Восток, а также лидирующие позиции малайских государств в ключевых для судоходства Малаккском и Зондском проливах делали международную торговлю для тямских царей нестабильным источником доходов. К тому же правители Тямпы непосредственно не контролировали внешнюю торговлю, а лишь получали с неё определённый доход .

В периоды, когда международная торговля шла на спад и жители приморских областей лишались средств к существованию, многие тямские моряки и рыбаки начинали промышлять пиратством. Нападениям подвергались не только проходящие мимо иностранные суда, но и соседние долины с расположенными там городами и храмами. Именно таким образом в начале IX века был разграблен храмовый комплекс По-Нагар в Нячанге . Китайские власти неоднократно призывали правителей Тямпы обуздать своё прибрежное население, однако, судя по частоте таких обращений, пиратские поселения лишь номинально находились под контролем царской власти. Со временем пиратство у побережье Тямпы получило широкую огласку среди мореходов, которые стали избегать этого района. Уменьшение числа заходов в тямские порты привело к тому, что сократились поступления к царскую казну .

Сокращение финансовых поступлений от международной торговли вынуждало царей Тямпы искать другие источники доходов. Нередко ими становились военные походы и грабительские набеги — первоначально на территории соседних царств, а позже и на земли более далёких соседей — кхмеров на западе и вьетов на севере. О периодических набегах и богатой добыче сообщают многочисленные тямские, вьетские и кхмерские источники. После успешных походов добыча делилась между участниками экспедиций — царскими воинами, союзниками и прибрежным населением, на судах которого перебрасывались войска. Пленных, превращённых в рабов, продавали во всех портах тямского побережья (в качестве рынков рабов порты Тямпы были широко известны в регионе и привлекали различных иностранных покупателей) .

Военные походы имели и другое косвенное влияние на экономику Тямпы. Отличившихся воинов и военачальников цари награждали землями, что стимулировало развитие необработанных участков. Часть земель и добычи жертвовалась храмам, которые ещё более увеличивали свой земельный фонд, или шла на постройку новых святилищ .

Во второй половине XV века вьеты расширили свою территорию, заняв северные районы Тямпы. Вследствие вьетского «марша на юг» в Тямпе появились новые торговые узлы, в которых происходил обмен китайскими, японскими, индийскими и европейскими товарами (в этот же период в тямских портах стало появляться всё больше и больше китайцев) .

Ремёсла

Судя по дошедшим до наших дней образцам тямского искусства , в стране имелись квалифицированные каменотёсы, скульпторы, резчики по дереву, ювелиры и другие ремесленники. Наличие в надписях упоминаний золотых, серебряных и латунных слитков свидетельствует о развитии обработки металлов и литейного дела. Слитки служили резервом драгоценных металлов (применялись для последующей обработки, либо для меновой торговли) .

По заказам царей и придворных работали многочисленные ювелиры, золотых и серебряных дел мастера, чеканщики и гравировщики, которые изготовляли разнообразные украшения и культовые предметы, особенно сосуды из драгоценных металлов. Нет сведений о том, что эти предметы продавались за пределами Тямпы . Также тямы славились производством керамики, но древних образцов сохранилось очень мало (в основном это сосуды большого размера и погребальные урны, а также глазурованные блюдца и чашки из Биньдиня , фигурная черепица из Мишона , Нячанга и Хоалая). Некоторые формы металлических сосудов тямы повторяли и в керамике .

В различных кладах, найденных в Мишоне и Тиньми, учёные обнаружили много высококачественных изделий из золота и серебра, в том числе головные уборы, напоминающие митру , диадему и тиару, серёжки, ручные и ножные браслеты , нагрудные украшения в виде пекторали , кинжалы, скульптуру льва. Некоторые изделия из царских кладов были изготовлены из серебряного сплава, содержащего высокий процент олова и свинца. Среди образцов, найденных в Хойане , имелись прекрасные бронзовые кувшины, а в Южном Вьетнаме нередко встречались тямские металлические миски, украшенные изображениями нагов , драконов и других мифических существ из тямского пантеона .

Существует широко распространённая устная традиция о красоте тямских тканей, которые составляли значительную часть дани, выплачиваемой Китаю (императоры Поднебесной, в свою очередь, дарили эти ткани правителям соседних государств, именно таким образом тямские ткани попали в Японию в XV веке). В Камбодже расписной текстиль наподобие индонезийского батика был известен как «тямская ткань», но из источников неясно, была ли она шёлковой или хлопковой (среди цветов «тямской ткани» преобладали чёрный, жёлтый, красный и индиго ) . Значительного развития достигло в Тямпе искусство ткачества и вышивки золотой и серебряной нитью с жемчугом и драгоценными камнями. В тайнике, известном как «Сокровищница тямских царей», был обнаружен сампот (вид набедренной повязки), на изнанке которого чередуются широкие красные и зелёные полосы. Лицевая сторона сампота украшена рядами чёрно-белых на красном фоне рисунков по шёлку с тонкой отделкой золотом (на них изображены фантастические животные) .

Кроме того, в Тямпе были найдены большие гладко отшлифованные планки из слоновой кости, которые ткачи крепили к полотнищам, что позволяло им работать с верхними или нижними рядами нитей по отдельности, прежде чем наложить их на основное полотно. У тямской аристократии встречались одеяния с золотистыми цветами на зелёном фоне, с широкой золотой оторочкой и блёстками на вороте; одежды, расшитые продолговатыми розетками в виде четырёхлистников и оформленные самоцветами; саронги , расшитые золотыми ромбами по белому, зелёному и коричневому шёлку с широкими красными полосами вверху и внизу. Особенно славилось своими шёлковыми набивными тканями с орнаментом в виде цветов или веток южное царство Пандуранга . Существование в Мишоне и других храмах ризалитов и подобных выступов может указывать на то, что тямы использовали различные навесы и, возможно, гобелены (в качестве фона для изображений — задника ) .

Некоторое развитие получила в Тямпе и декоративная живопись, о чём свидетельствуют найденные дверные косяки, покрытые чёрным и красным лаком. Их орнамент имеет определённое сходство с окружающим архитектурным оформлением, вырезанным в камне (симметричные спирали, стилизованные цветы и горизонтальные бордюры, составленные из треугольников). Другим образцом живописи являются иллюстрации к тямским астрологическим манускриптам, но они имеют невысокое качество и относятся к позднему периоду истории Тямпы. Предположительно, некоторая часть тямской живописи была уничтожена после принятия поздними тямами ислама .

Налогообложение и государственные доходы

В тямских источниках нет сведений о царском казначействе, поэтому данных о расходовании царских денег не сохранилось. Также до наших дней дошло мало сведений о доходах и администрировании налогов. При отсутствии денежной системы налоги собирались натурой. Земельные участки были размежеваны согласно земельному кадастру , и с них собирался поземельный налог. Поля в зависимости от их урожайности делились на различные категории. Цари имели обширные личные владения ( раджадварья ) .

Цари являлись крупнейшими землевладельцами Тямпы, они обеспечивали порядок в своих уделах, но не имели абсолютных прав на свои земли и не могли распоряжаться ими по своему усмотрению. Цари через доверенных лиц вели хозяйство на землях своей династии, а члены царского рода и придворные сановники зависели от доходов с этих земель. Поскольку денег не существовало, каждый придворный имел свою вотчину, с которой получал средства к существованию (часть урожая или выручка от торговли). Так как во многих текстах говорится о «родовых» землях, вероятно, что подаренные членам царского рода или чиновникам участки передавались по наследству .

Тямская эпиграфика выделяет термин кара для обозначения налогов вообще и акара — для натуральных податей. Согласно надписям известно, что в VII веке одна шестая часть урожая шла царю, который часть собранного передавал храмам или на иные нужды (в другие периоды тямской истории в пользу царской власти удерживалась десятая часть урожая). Кроме того, встречаются также данные об отдельном религиозном налоге, шедшем на храмовые нужды. Вероятно, налоговая система с годами менялась, но надписи не содержат никаких подробностей (так как большая их часть посвящена учреждению культовых сооружений и храмовым подношениям) .

Данные о том, что царский налог нередко сокращался с шестой до десятой части урожая, а остающаяся разница передавалась в пользу храмов, может свидетельствовать о том, что в определённые исторические периоды царские чиновники были не в состоянии собрать налоги с подвластных территорий. Храмы, как учреждения с местными корнями и большим авторитетом, напротив, могли собрать причитающуюся им долю с производства в своём уделе (часто это были отдалённые или малозаселённые земли) .

Земельные дары храмам от царей и придворных сановников нередко освобождались от налогов и выводились из-под власти региональных начальников. Храмы и монастыри обладали определённой автономией от царских чиновников и благодаря частым пожертвованиям являлись крупными землевладельцами . Таким образом, со временем храмы приобретали всё возрастающее значение и превращались в могущественные центры, где концентрировались значительные экономические ресурсы .

В самых древних тямских надписях налог трактовался как очевидное царское право. Царь являлся «хозяином земли» (это выражение на санскрите и по-чамски является синонимом слова «царь»), властителем и защитником территории, с которой он получал доход .

Согласно данным китайского дипломата Чжоу Дагуаня , который в конце XIII века посетил Камбоджу и Тямпу (его судно заходило в порт, расположенный на месте нынешнего города Куинён ), налогом облагались также товары, выгружаемые с кораблей. Такие подати с импортных товаров составляли пятую часть царской казны .

Система мер

В тямской системе мер применялась индийская терминология, но восходила она к разным системам различного происхождения (возможно, это была смесь индийских, малайских и местных мер). Поскольку у индийской системы мер имелись значительные региональные отличия, и неизвестно, с какой именно разновидностью связана тямская, поэтому детальный обзор мер, которые применялись в Тямпе, невозможен. Для тяжёлых предметов наибольшей единицей измерения была бхара , которая делилась на двадцать тул , а те, в свою очередь, делились на кара . Для лёгких предметов применялась единица тхиль (или тхей ), равная примерно 37 граммам. Тхиль делился на драмы , равные примерно трём граммам (таким образом, в тхиле было около 12 драмов). При взвешивании золота и серебра использовалась ещё одна единица — каттика , которая делилась на паны . Некоторые источники ошибочно описывали этот термин как название монет, но вьетские и китайские тексты подтверждают, что монет в Тямпе не знали, все платежи производились натурой, а слитки из драгоценных металлов использовались исключительно как товар для обмена .

Для измерения площади и объёма применялись две различные системы. Иногда в надписях размеры рисовых полей приводятся по площади, но с использованием местной топографии (например, от реки такой-то до канала такого-то или от дороги такой-то до баньяна такого-то). Но чаще рисовые чеки измерялись по количеству зерна, необходимого для того, чтобы их засеять, то есть в мерах объёма. Рисовые посевы оценивались в джаках , равных семи мискам зерна (пять джаков составляли корзину риса) .

Примечания

Литература

На русском языке

• История Востока / отв. ред. Л. Б. Алаев , К. З. Ашрафян ). — М. : Восточная литература РАН , 2002. — Т. II: Восток в средние века. — ISBN 5-02-017711-3 .
• Берзин Э. О. Юго-Восточная Азия: с древнейших времен до XIII века. — М. : Наука , 1995.
• История Вьетнама / отв. ред. С. А. Мхитарян. — М. : Наука , 1983.
• Швейер А.-В. Древний Вьетнам. — М. : Вече, 2014. — ISBN 978-5-9533-3838-7 .

На других языках

• Barker R., Herdt R. W., Rose B. The Rice Economy of Asia (Том 2). — International Rice Research Institute, 1985. — ISBN 9780915707157 . (англ.)
• Glover I. . — Psychology Press, 2004. — ISBN 9780415297776 . (англ.)
• Emmanuel Guillon and Dawn F. Rooney. (англ.) . Oxford University Press . Дата обращения: 11 мая 2016. (требуется подписка)
• Hall K. R. A History of Early Southeast Asia: Maritime Trade and Societal Development, 100–1500. — Rowman & Littlefield Publishers, 2010. — ISBN 9780742567627 . (англ.)
• Hamashita T. China, East Asia and the Global Economy: Regional and Historical Perspectives. — Routledge, 2013. — ISBN 9781134040292 . (англ.)
• Hardy A. D., Cucarzi M., Zolese P. Champa and the Archaeology of Mỹ Sơn (Vietnam). — Singapore: NUS Press, 2009. — ISBN 978-9971-69-451-7 . (англ.)
• Kumar R. Essays on Indian Economy. — Discovery Publishing House, 2010. — ISBN 9788171417001 . (англ.)
• Ooi K. G. Southeast Asia: A Historical Encyclopedia, from Angkor Wat to East Timor. — ABC-CLIO, 2004. — Т. 1. — ISBN 9781576077702 . (англ.)
• Schottenhammer A. The Emporium of the World: Maritime Quanzhou, 1000—1400. — BRILL, 2001. — ISBN 9789004117730 . (англ.)
• Tarling N. The Cambridge History of Southeast Asia. — Cambridge University Press, 1999. — ISBN 9780521663694 . (англ.)
• Walker H. D. East Asia: A New History. — AuthorHouse, 2012. — ISBN 9781477265178 . (англ.)