Керéстурский го́вор ( русин. керестурска бешеда, керестурска вариянта руского язика ) — один из южнорусинских говоров , распространённый на севере Сербии в селе Руски-Керестур (Руски-Крстур) общины Кула Западно-Бачского округа автономного края Воеводины . Является одним из двух говоров наряду с коцурским , которые сформировались первыми после переселения предков паннонских русинов в середине XVIII века из Карпатского региона в область Бачка и которые дали начало всем остальным южнорусинским говорам .

Для керестурского говора характерны такие фонетические черты , как переход л > в в словах типа жовти «жёлтый», распространение сочетания штр на месте праславянского sr’ : штреднї «средний», наличие начальной гласной и в слове ище «ещё» и т. д. Среди морфологических черт в говоре Руски-Керестура наиболее заметно выделяется распространение суффиксов глаголов множественного числа перфекта с переднеязычной л (с обозначением окончания как -и ): читали «читали». К лексическим особенностям керестурского говора относят наличие таких слов, как бетелїна «клевер», бухти «пончики», дриляц «толкать» и т. д.

Керестурский говор является основой литературного южнорусинского языка , почти все языковые черты этого говора выступают в качестве языковой нормы .

История

Керестурский говор сформировался в результате переселения русинов в середине XVIII века из северо-восточных венгерских комитатов , Земплен , Боршод , Абауй-Торна , и других на юг, в область Бачка . На новом месте в селе Руски-Керестур у переселенцев из разных карпатских селений с различными диалектными особенностями, а затем и у их потомков постепенно сложились общие языковые черты. Вероятнее всего, преобладающим, выступившим диалектной основой в Руски-Керестуре, стал тот из говоров переселенцев, у которого было наибольшее число носителей . Свидетельством изначальных диалектных различий в речи керестурцев являются сохранившиеся до нашего времени дублеты , которые достались от исходно разных материнских говоров: бешедовац и гуториц «говорить», теметов и архаичное цинтор «кладбище» и т. п. По мнению русинского исследователя , бóльшая часть диалектных различий в южнорусинских говорах сложилась до переселения русинов из Карпатского региона . Меньшая часть различий сложилась в процессе развития говоров в Бачке, включая различия, сформировавшиеся под влиянием сербского языка . Помимо сербского керестурский, как и другие южнорусинские говоры, испытал влияние также немецкого , венгерского и иных языков Воеводины , носители которых жили рядом с русинами .

С конца XVIII века жители Руски-Керестура переселялись в другие селения Бачки (в , Нови-Сад , Кулу , Вербас (Врбас) и другие), а также в селения Срема (в Шид , Беркасово , Бачинци , Бикич-До ) и Славонии (в Петровци , Миклошевци и другие) . Говоры этих населённых пунктов сложились на основе преимущественно керестурских диалектных форм. Вместе с тем в расселении по Бачке, Срему и Славонии участвовали также носители коцурского говора , из-за чего в ряде говоров паннонских русинов за пределами Руски-Керестура и Коцура (Куцуры) могут отмечаться некоторые коцурские диалектные элементы, в том числе и лексические дублеты .

В XIX веке на народном языке в Руски-Керестуре появляются рукописные хроники (самые ранние из сохранившихся рукописей датируются концом XIX века). Позднее, в начале XX века на базе керестурского говора начал развиваться литературный язык паннонских русинов .

В настоящее время село Руски-Керестур является одним из важнейших центров южнорусинских языка и культуры в Воеводине. Оно представляет собой самое большое по численности село с гомогенным русинским населением . Согласно данным , в Руски-Керестуре насчитывалось 5026 русинов из 5636 жителей села, а по данным переписи 2002 года в Сербии в селе насчитывалось 4483 русина из 5213 жителей . На южнорусинском в Руски-Керестуре говорит как старшее, так и молодое поколение русинов. Отчасти южнорусинским владеют также жители села нерусинской национальности. Родной говор является как основным средством общения в семье, так и коммуникативным средством в общественной жизни села, в частности, в сфере обслуживания .

Основным источником лексических заимствований для жителей Руски-Керестура, как и для жителей остальных русинских сёл и общин, в настоящее время является сербский язык . Кроме того, сербский оказывает воздействие и на других языковых уровнях . В частности, на уровне фонетики . Так, например, в речи молодого поколения керестурцев отмечают произношение аффрикат звонкой d͡ʑ (на письме в сербском — ђ ) и глухой t͡ɕ (на письме — ћ ) вместо палатальных взрывных ɟ ( д’ ) и c ( т’ ) в словах типа андя «тётя, золовка, невестка, свояченица, сноха», дїдо «дед», контя «пучок». Между тем в отличие от говоров, в которых отмечают сильное сербское влияние (в сёлах и общинах с сербским большинством), в речи жителей Руски-Керестура сохраняются произношение звонкого глоттального спиранта г ( ɦ ) ; употребление окончания -има у имён прилагательных , порядковых числительных и местоимений с адъективным типом склонения в форме творительного падежа множественного числа ( з добрима людзми «с хорошими людьми»); распространение слов варош «город», покрутки «почки», бухти «пончики», говля «аист», потька «карп, сазан». В то время как в говорах с сильным сербским влиянием отмечают произношение глухого велярного спиранта х на месте г ( ɦ ), употребление окончания -им ( з добрим людзми как в сербском са добрим људима ), распространение слов град «город», бубреги «почки», крофни «пончики», рода «аист», шаран «карп, сазан» .

Диалектные особенности

Керестурский говор в южнорусинском ареале противопоставлен по большей части только коцурскому говору, второму основному и старейшему говору паннонских русинов. В целом диалектные различия жителей соседних сёл незначительны и сводятся к некоторым фонетическим особенностям и небольшим отличиям в словарном составе .

К числу фонетических различий относят особенности в произношении некоторых гласных , в частности, в формах градка «грядка, клумба», вартац «сверлить», ище «ещё», парплї «перхоть», посцелка «колыбель, детская кроватка». Этим керестурским формам противопоставляются коцурские формы гредка , вертац , ещи , порплї , посцилка . В области консонантизма отмечаются такие явления, как переход л > в [ў] в формах типа жовти «жёлтый», жовч «желчь», жовчок «желток», вовк «волк» (в праславянском сочетании редуцированного ь с l — ьl > ov ); наличие сочетания штр на месте праславянского sr’ : штреднї «средний», штригац «стричь» — в коцурском говоре распространено сочетание стр : стреднї , стригац . Также отмечаются особенности в произношении согласных в формах бугна «барабан», бугновац «барабанить», вони «они», кукурикац «кукарекать», тирсовка ( палїчка з наду ) «палка из камыша, тростника» (с выпадением согласной ц ), тлусти «толстый» (с сохранением t перед праславянским сочетанием редуцированного ъ с l — ъl > lu ) . В коцурском говоре этим формам соответствуют формы бубен , бубновац , вонї , кукуригац , тирсцовка , клусти .

В числе морфологических особенностей в керестурском говоре отмечают распространение суффикса с переднеязычной л перед окончанием -и у глаголов множественного числа перфекта : бешедовали «говорили», читали «читали», робели «работали, делали», шедзели «сидели». В коцурском говоре выступает суффикс с палатальной л’ перед окончанием -ї : бешедовалї , читалї и т. п. У глаголов с основами на согласные ж , ч и щ (континуанты праславянских g , k , sk ) в позиции после рефлекса праславянской гласной *ě отмечаются формы инфинитива и прошедшего времени с суффиксом -а- : бежац «бежать», бечац «блеять», кричац «кричать», вищац «визжать», трещац «трещать»; бежали «бежали», кричали «кричали», вищали «визжали». В коцурском говоре в этих формах выступают суффиксы -и- (у инфинитивов) и -е- (у глаголов прошедшего времени). В ряде случаев могут встречаться различия по роду . Например, в говоре Руски-Керестура распространено имя существительное миша «мышь» женского рода , которому противопоставлено в говоре Коцура слово миш мужского рода . Отмечаются различия также в словообразовании : ряд керестурских и коцурских слов образованы при помощи разных аффиксов . Например, слова капущанїки «пироги с квашеной капустой», ковач «кузнец» и оглавок «недоуздок, оголовье», распространённые в Руски-Керестуре, образованы иными средствами, чем в говоре Коцура: капушнїки , коваль и приглавок .

Также ряд различий между керестурским и коцурским говорами отмечается на лексическом уровне . Так, например, в Руски-Керестуре распространены такие слова, как бетелїна «клевер», бухти «пончики», розмария «розмарин», кичкиридж «нарцисс», чеперки «вилы», мотиль «бабочка», зольнїца «рядно, холст», дриляц «толкать, напирать»; в Коцуре им соответствуют слова требиконїна , пампушки , розмаринг , гвиздочки , рошошки , лепетка , поньвичка , цискац . В некоторых случаях лексика различается по наличию исконных и заимствованных слов. Так, керестурскому гар «сажа, зола» соответствует коцурское исконное слово пирня , а керестурскому исконному слову кошар «корзина» соответствует коцурское заимствование из сербского корпа . В ряде случаев исконная лексика, общая для говоров Руски-Керестура и Коцура, противопоставляется лексике, схожей с сербской, в речи других южнорусинских селений. Так, например, керестурское и коцурское слово тащок «воробей» противопоставлено слову врабац , используемому в сремских говорах. При этом возможны примеры (как со словом врабац ) , когда слово, схожее с сербским, может рассматриваться не как сербское заимствование, а как русинский архаизм .

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

• . // Modernisierung des Wortschatzes europäischer Regional- und Minderheitensprachen (Zweigstelle für niedersorbische Forschungen des Sorbischen Instituts) / Gunter Spieß. — Tübingen: Gunter Narr Verlag, 1999. — S. 155—180. — ISBN 3-8233-5189-3 . (Дата обращения: 14 февраля 2022) .
• . ІІ. Літературный язык. Войводина // / Redaktor naukowy Paul Robert Magocsi . — Opole: Uniwersytet Opolski — Instytut filologii Polskiej, 2004. — С. —304. — 484 с. — (Najnowsze dzieje języków słowiańskich). — ISBN 83-86881-38-0 . (Дата обращения: 14 февраля 2022)
• . Ґраматика руского язика за І, ІІ, ІІІ и ІV класу ґимназиї / одвичательни редакторе Мира Балтич, . — Друге виданє. — Београд: Завод за уџбенике и наставна средства, 2006. — 616 с. — ISBN 86-17-12616-7 .