Лев Миха́йлович Лопа́тин ( 1 (13) июня 1855 ( 1855-06-13 ) , Москва , Российская империя — 21 марта 1920 , Москва , Советская Россия ) — русский философ-идеалист и психолог, профессор Московского университета , многолетний председатель Московского психологического общества и редактор журнала « Вопросы философии и психологии ». Ближайший, с раннего детства, друг и оппонент В. С. Соловьёва . Лопатин был создателем первой в России системы теоретической философии ; своё учение, изложенное в труде « Положительные задачи философии » и множестве статей, называл «конкретным спиритуализмом » .

Основные труды мыслителя посвящены вопросам теории познания , метафизики , психологии , этики и истории философии . В теории познания Лопатин выступал как сторонник рационализма , последовательный критик эмпиризма и защитник умозрения . В психологии он развивал метод самонаблюдения , обосновывал субстанциональное единство сознания и тождество личности , отстаивал творческую природу сознания и свободу воли . В метафизике философ разработал оригинальную теорию творческой причинности, с помощью которой доказывал чужую одушевлённость, существование Бога и внешнего мира; ключевой идеей лопатинского спиритуализма была внутренняя духовность всего сущего, непосредственно открывающаяся в деятельности нашего внутреннего « я » . В этических работах философ критиковал мораль утилитаризма , отстаивал идеи бессмертия души и нравственного миропорядка. Историко-философские работы Лопатина посвящены древней , новой и новейшей философии; немалое значение имеют также работы, посвящённые критическому разбору трудов современников. По мнению исследователей, работы Лопатина, наряду с трудами других мыслителей, положили начало самостоятельной русской философской традиции .

Биография

Ранние годы

Лев Михайлович Лопатин родился 1 июня 1855 года в Москве, в семье известного судебного деятеля Михаила Николаевича Лопатина и его жены Екатерины Львовны, урождённой Чебышёвой. Отец философа, Михаил Николаевич, происходил из старинного дворянского рода Тульской губернии , известного с начала XVI века . Старший Лопатин окончил юридический факультет Московского университета и служил по судебному ведомству в различных учреждениях Москвы; в конце жизни он руководил одним из департаментов . Он был умеренным либералом, сторонником реформ Александра II и автором публицистических статей. Сослуживцы знали его как честного, справедливого и неподкупного судью . Мать философа, Екатерина Львовна, была родной сестрой знаменитого математика П. Л. Чебышёва . У М. Н. и Е. Л. Лопатиных было пятеро детей: Николай, Лев, Александр, Владимир и Екатерина (последний сын, Михаил, умер в детском возрасте). Все дети Лопатиных стали известными творческими людьми. Старший сын, Николай Михайлович, стал известным фольклористом, собирателем и издателем русских народных песен. Младшие братья, Александр и Владимир Михайловичи, сделались судебными деятелями, а Владимир — ещё и выдающимся актёром, игравшим во МХАТе . Их сестра Екатерина Михайловна приобрела известность как писательница, писавшая под псевдонимом К. Ельцова .

Лев Михайлович был вторым сыном в семье и получил имя в честь своего деда по матери Л. П. Чебышёва. Согласно метрическим книгам, Лев был крещён 11 июня 1855 года, а его крёстным отцом был дядя-математик П. Л. Чебышёв . Детство будущего философа прошло в Москве, в доме купца Яковлева в Нащокинском переулке, где его родители снимали квартиру. Лёва рос слабым, худым, болезненным подростком; его отличительной чертой было сочетание физической беспомощности с ясным и тонким умом. В 1868 году он поступил в 3-й класс только что основанной частной гимназии Л. И. Поливанова , которую с успехом окончил в 1875 году, однако испытание на аттестат зрелости он выдержал в 3-й Московской гимназии . Выдающий педагог, Л. И. Поливанов умел привить своим ученикам интерес к литературе и искусству . Учениками поливановской гимназии был создан драматический «Шекспировский кружок», в постановках которого принимал активное участие юный Лопатин. По отзывам современников, Лев обладал незаурядным сценическим талантом: он исполнял роли Полония, Лоренцо, Мальволио, Менения Агриппы, Генриха IV, Скупого рыцаря и был особенно хорош в роли Яго . Любовь к театру философ сохранил на всю жизнь и уже на склоне лет состоял членом редакционного комитета московского Малого театра . Из других преподавателей гимназии наибольшее влияние на Лопатина оказал учитель физики и математики Н. И. Шишкин . Сам оригинальный мыслитель, Шишкин умел ясно и просто объяснять самые сложные научные проблемы; от него Лопатин усвоил любовь к точным наукам .

В 1872 году семья Лопатиных поселилась в собственном двухэтажном доме на углу Хрущёвского и Гагаринского переулков. Дом этот приобрёл в Москве большую известность благодаря происходившим в нём частным собраниям, так называемым лопатинским «средам» . Глава семьи, М. Н. Лопатин, поддерживал дружеские отношения со многими выдающимися людьми своего времени. Каждую среду по вечерам в его доме собирались на ужин представители научной и творческой интеллигенции: профессора, литераторы, актёры, судебные и общественные деятели. Сюда приходили обменяться новостями, мнениями, послушать новые литературные и музыкальные произведения, поспорить на научные и общественно-политические темы . Здесь можно было встретить таких людей, как С. М. Соловьёв , И. Е. Забелин , И. С. Аксаков , Д. Ф. Самарин , А. Ф. Писемский , А. И. Кошелёв , Н. П. Гиляров-Платонов , С. А. Юрьев , Л. И. Поливанов, В. И. Герье , В. О. Ключевский , А. А. Фет , Ф. И. Тютчев , Л. Н. Толстой и многих других . Собрания эти имели большое влияние на детей М. Н. Лопатина, в особенности на Льва. В этой старомосковской, славянофильской среде происходило становление его взглядов и жизненных идеалов. Особенно много дало юному Лопатину общение с С. А. Юрьевым, в беседах с которым он почерпнул свои первые философские уроки .

Огромное влияние на судьбу Лопатина оказала его дружба с Владимиром Соловьёвым . Семьи их отцов, М. Н. Лопатина и С. М. Соловьёва, жили по соседству и поддерживали близкие отношения, а летом вместе отдыхали в подмосковной усадьбе Покровское-Стрешнево . Лев познакомился с Владимиром, когда первому было 7, а второму 9 лет. Впоследствии философы вспоминали, как подростками устраивали развлечения в парке Покровского-Стрешнева, изображая привидений и пугая местных жителей . Лопатин и Соловьёв рано начали интересоваться философскими вопросами, и их умственное развитие шло параллельно. Лопатин вспоминал, что когда ему было 12 лет, Соловьёв, бывший в ту пору материалистом , «до основания потряс» его детские верования . С этого времени он стал мучительно вырабатывать собственное мировоззрение в постоянной борьбе с Соловьёвым. Взгляды юного Соловьёва переживали быструю эволюцию: после увлечения материализмом тот стал последователем Шопенгауэра , а затем возвратился к христианской церковной вере . По воспоминаниям Лопатина, к своим 15 годам он сошёлся с Соловьёвым на философском идеализме , а в 17 лет стал его полным единомышленником . Однако в дальнейшем их философские пути разошлись: несмотря на влияние Соловьёва, Лопатин не стал его последователем и выработал своё собственное учение, которое отстаивал до конца жизни. Дружба двух философов сохранялась, однако, неизменной; Лопатину посвящены многие стихотворения Соловьёва .

В Московском университете

По окончании гимназии в 1875 году Лопатин поступил учиться на историко-филологический факультет Московского университета . В том году, после смерти П. Д. Юркевича , философскую кафедру в университете заняли двое: молодой, только что защитивший магистерскую диссертацию В. С. Соловьёв и прибывший из Варшавы профессор М. М. Троицкий . Соловьёв, однако, вскоре покинул университет, и единственным представителем философии на кафедре остался профессор Троицкий. Троицкий был позитивистом , последователем английского эмпиризма в духе Дж. С. Милля и Г. Спенсера и отрицательно относился ко всякой метафизике . Лопатин, взгляды которого к тому времени уже сложились, не встретил у него никакого сочувствия. В 1879 году Лопатин окончил университет со степенью кандидата и выразил желание продолжить научную деятельность; однако Троицкий воспротивился оставлению его на кафедре, и Лев Михайлович был вынужден искать себе другую работу . Одно время он преподавал русский язык в реальном училище (в 1879/80 уч. году), а затем устроился преподавателем литературы и истории в родной гимназии Л. И. Поливанова и в женской гимназии С. А. Арсеньевой . Связь с этими учебными заведениями философ сохранил до конца жизни. В 1880 году Лопатин в качестве помощника Поливанова принял участие в организации торжеств по случаю открытия памятника А. С. Пушкину ; здесь он познакомился с писателем Ф. М. Достоевским , который в письме к жене характеризовал его как «человека чрезвычайно умного, весьма мыслящего, чрезвычайно порядочного и в высшей степени моих убеждений» .

В 1881 году , по приглашению В. И. Герье , Лопатин начал преподавать на историко-философском факультете Высших женских курсов . В эти годы началась его литературная деятельность: в 1881 в « Русской мысли » была напечатана его первая статья «Опытное знание и философия», а в 1883-м — статья «Вера и знание». Обе статьи впоследствии вошли в состав 1-го тома его основного труда «Положительные задачи философии» . Вскоре, по настоянию и протекции В. И. Герье, Лопатину удалось вернуться в Московский университет. В 1884 году он успешно сдал магистерский экзамен, а в следующем году, прочитав пробные лекции по теории причинности Канта, приступил к преподаванию в качестве приват-доцента . Весной 1886 года он защитил магистерскую диссертацию, текст которой, под заглавием «Область умозрительных вопросов», был опубликован в том же году в качестве 1-го тома «Положительных задач философии» . На защите диссертации против Лопатина выступил профессор Троицкий, однако благоволивший диссертанту декан факультета так искусно прочёл его язвительный отзыв, что никто не заметил его язвительности . В том же году Троицкий ушёл в отставку, и философскую кафедру занял прибывший из Новороссийска профессор Н. Я. Грот . С Гротом у Лопатина установились дружеские отношения, и его дальнейший профессиональный рост не встречал никаких препятствий . В 1891 году он успешно защитил докторскую диссертацию на тему «Закон причинной связи, как основа умозрительного знания действительности», и в том же году опубликовал её в качестве 2-го тома «Положительных задач философии» . С 1892 года Лопатин — экстраординарный, а с 1897-го — ординарный профессор Московского университета . Заслуженный профессор Московского университета (1910). Вся дальнейшая жизнь Лопатина была связана с Московским университетом, в стенах которого он проработал в общей сложности 35 лет — больше, чем кто-либо другой из дореволюционных преподавателей философии . Одновременно он продолжал читать лекции в двух гимназиях и на Высших женских курсах.

За годы своей преподавательской деятельности Лопатин прочёл множество лекционных курсов, часть из которых была опубликована в виде отдельных изданий. Сюда относятся, прежде всего, курсы по истории древней и новой философии, выходившие в виде литографированных изданий в разные годы. Многочисленные издания этих курсов свидетельствуют о постоянной творческой переработке, которой подвергал их автор . Философ также читал курсы по античной культуре, о Платоне и Аристотеле , спецкурсы «Европейская философия в текущем столетии», «Философия Канта», «Этика», курс «Основные проблемы познания»; в 1894 году он начал читать новый курс «Введение в философию», а с 1899 года — курс психологии . По воспоминаниям слушателей, лекции Лопатина погружали в живую стихию философского творчества и приучали студентов к самостоятельной мысли . Особенное впечатление производил его курс «Введение в психологию». Так, философ и богослов Н. С. Арсеньев вспоминал:

«Убедительно, ясно, с сильной аргументацией и — вдохновенно — он говорил о правах духа, о реальности, исконной решающей реальности духа. В мысленном общении с Лопатиным на этих лекциях молодой человек входил в общение со страстным и добросовестным и глубоко убедительным для мысли и захватывающим по силе нравственного подъёма свидетельством о подлинном существовании духовного мира» .

— Н. С. Арсеньев. Дары и встречи жизненного пути.

Впрочем, не у всех студентов курсы философа пользовались популярностью: многие находили их скучными, а некоторые считали, что печатные издания Лопатина производят большее впечатление, чем его лекции . За долгие годы преподавания его курсы прослушали тысячи студентов, многие из которых стали впоследствии крупными мыслителями; среди них были, например, философы П. А. Флоренский , В. Ф. Эрн , В. П. Свенцицкий , Г. Г. Шпет , А. Ф. Лосев , психолог П. П. Блонский , поэты В. Я. Брюсов и А. Белый и многие другие . Несмотря на это, Лопатину не удалось создать своей философской школы , и только в конце жизни у него появилось несколько учеников, в частности, сын его друга-профессора А. И. Огнёв и известный впоследствии как литературовед П. С. Попов .

В Московском психологическом обществе

В 1885 году при Московском университете было создано Психологическое общество , объединившее в своих рядах множество философов, психологов и представителей других наук. Общество было задумано не только как психологическое , но и как философское ; инициатором его создания и первым председателем выступил профессор М. М. Троицкий . Согласно уставу, Общество имело целью разработку и распространение психологических знаний ; оно имело свой печатный орган («Труды Московского Психологического Общества», выходивший раз в несколько лет), и осуществляло научные переводы. С самого момента создания Общества Лопатин принял живое участие в его деятельности; он неизменно присутствовал на его заседаниях, выступал с докладами, участвовал в прениях. В 1887 году , после отставки Троицкого, новым председателем Общества стал профессор Н. Я. Грот. С приходом Грота деятельность Общества приняла более широкий характер : в 1889 году по его инициативе Общество стало издавать журнал « Вопросы философии и психологии », выходивший с периодичностью 4—6 раз в год. В короткое время «Вопросы философии и психологии» стали крупнейшим российским философским журналом и объединяющим центром русской философской мысли . Грот обладал способностью сдруживать между собой людей разных убеждений; под его руководством Психологическое Общество превратилось в тесный кружок объединённых общими целями людей. По свидетельству Лопатина, в период председательства Грота Психологическое общество стало одним из популярнейших центров российского просвещения .

С конца 1880-х годов жизнь Лопатина была тесно связана с деятельностью Психологического общества. Статьи Лопатина публиковались в «Трудах Московского Психологического Общества», а с появлением журнала «Вопросы философии и психологии» он стал одним из его основных авторов. Уже в 1890 году в журнале был опубликован цикл его статей по нравственной философии, в которых автор сформулировал свои этические взгляды . Затем, на протяжении 1890-х и начала 1900-х годов, философ помещал в журнале статьи по вопросам психологии, лёгшие в основу его курса психологии, читанного на Высших женских курсах и опубликованного в виде литографированного издания в 1903 году . Наконец, с начала 1900-х годов Лопатин начал печатать в журнале статьи общефилософского содержания, развивавшие идеи его основного труда — «Положительные задачи философии». К этому следует добавить опубликованные в разные годы статьи- некрологи и статьи, посвящённые характеристикам мыслителей прошлого. Статьи этого цикла были изданы в 1911 году отдельной книгой «Философские характеристики и речи» . Всего за годы своего сотрудничества с журналом «Вопросы философии и психологии» Лопатин опубликовал в нём более 50 статей . С 1894 года он принимал участие в редактировании журнала, а в 1896 году , во время болезни Грота, стал одним из его соредакторов.

В 1899 году , после смерти Н. Я. Грота, Лопатин был избран новым председателем Психологического общества и с этого момента возглавлял Общество вплоть до собственной смерти в 1920 году. Одновременно он продолжал редактировать журнал «Вопросы философии и психологии», сначала вместе с В. П. Преображенским , а после смерти последнего — вместе с князем С. Н. Трубецким . Князь С. Н. Трубецкой был одним из ближайших друзей Лопатина; в 1902 году он организовал при Московском университете студенческое Историко-философское общество, к работе в котором был приглашён и Лопатин, возглавивший в нём философскую секцию. Однако в сентябре 1905 года Трубецкой, избранный ректором Московского университета, скончался от апоплексического удара. После его смерти руководство журналом «Вопросы философии и психологии» целиком перешло в руки Лопатина, который оставался его единоличным редактором вплоть до закрытия издания в 1918 году . На рубеже XIX—XX веков Психологическое общество понесло ряд значительных потерь: один за другим скончались его деятельные члены М. М. Троицкий, Н. Я. Грот, В. П. Преображенский, С. С. Корсаков , В. С. Соловьёв, А. А. Токарский , Н. В. Бугаев , С. Н. Трубецкой, что не могло не сказаться на качестве его работы. Негативно отразились на работе Общества и революционные события 1905—1906 годов . Несмотря на это, к началу 1910-х годов Обществу удалось выйти из кризиса; журнал «Вопросы философии и психологии» продолжал издаваться большими тиражами и знакомить читателя с новейшими философскими идеями. К этому времени Лопатин, сосредоточивший в своих руках пост председателя Общества и редактора журнала, стал главным представителем философии в Москве .

В 1911 году Психологическое общество торжественно отпраздновало 30-летний юбилей научной деятельности Лопатина. На состоявшемся 11 декабря торжественном заседании присутствовали представители почти всех учёных, просветительных и литературных обществ Москвы . Были зачитаны приветственные адреса от Московского Психологического общества, Московского университета, Московских высших женских курсов, Общества любителей российской словесности, Московских обществ: испытателей природы, невропатологов и психиатров, математического, юридического, религиозно-философского, Московского литературно-художественного кружка, женской гимназии С. А. Арсеньевой и мужской гимназии Л. И. Поливанова, а также от товарищей по факультету, слушателей и слушательниц . С речами выступали профессора Г. И. Челпанов , П. И. Новгородцев , В. М. Хвостов и другие. В выступлениях Лопатин назывался «одним из самых значительных представителей философской мысли в России», «выдающимся национальным мыслителем» и «рыцарем философии». Указывалось, что он был одним из творцов русской идеалистической философии, заложил прочный фундамент философской психологии и способствовал развитию русского философского языка. О трудах Лопатина говорилось как о «живом и блестящем обнаружении самостоятельной русской мысли», а о его юбилее — как о «празднике русской философии». Философ был тронут высокой оценкой своих трудов и в ответном слове признался, что никогда не рассчитывал на прижизненное торжество своих идей и работал главным образом для будущих поколений . К юбилею был издан посвящённый Лопатину «Философский сборник» ; был переиздан первый том его «Положительных задач философии» и опубликован сборник статей «Философские характеристики и речи».

Последние годы жизни и смерть

Жизнь Лопатина была типичной жизнью философа: небогатая внешними событиями, она была наполнена преимущественно внутренней умственной работой. Философ никогда не женился и всю жизнь провёл холостяком. Жил он всегда в одном и том же доме — в родительском особняке в Гагаринском переулке, из которого никогда не переезжал и в котором умер . В самом доме он занимал комнату на верхнем этаже — так называемую «детскую», потолок в которой был столь низким, что В. С. Соловьёв, входя, должен был нагибаться, чтобы не удариться головой о притолоку. Рассказывали, что когда Лопатины поселились в этом доме, Лев Михайлович, осмотрев комнату, сказал: «Ну, до весны как-нибудь дотяну», — да так и остался в ней на всю жизнь . Умерли отец и мать философа, сестра продала дом, но Лев Михайлович всё-таки выхлопотал у новых хозяев свою комнату, не зная, куда и как из неё можно переселиться . Образ жизни философа на протяжении многих лет также оставался неизменным: работал он по ночам, днём спал, а вставал во второй половине дня, из-за чего постоянно опаздывал на разные заседания. Опаздывал он также на лекции, которые читал, и уроки, которые вёл, и эта привычка была предметом добродушных шуток его сослуживцев. По вечерам Лев Михайлович ездил на частные собрания, так называемые журфиксы , или просто в гости, где просиживал за беседой и чашкой чая до глубокой ночи. Здесь он нередко рассказывал свои страшные рассказы , на которые был большой мастер. Летом он обычно уезжал за границу или на Кавказ , чаще всего в Ессентуки , либо гостил на даче у кого-либо из своих друзей .

В своей деятельности в Психологическом обществе и журнале «Вопросы философии и психологии» Лев Михайлович также любил привычную неизменность. Он председательствовал на заседаниях, выступал в прениях, просматривал поступившие в журнал рукописи, давал на них свои меткие отзывы . Всю техническую редакторскую работу осуществляла его помощница, вдова историка М. С. Корелина , секретарь журнала Н. П. Корелина . Как руководитель Лопатин был весьма консервативен: он не любил новшеств и старался избегать всего, что требовало от него больших затрат энергии. Когда в Москву задумал приехать известный французский философ А. Бергсон , Лопатин воспротивился его приезду, так как не желал брать на себя связанные с его приёмом хлопоты . За это на него очень досадовали коллеги и знакомые. Лопатин негативно относился к новейшим течениям в философии и не хотел изучать труды новых европейских авторов, убеждённый в том, что старые всё равно лучше . «Старинный — значит, хороший труд», — любил говорить Лев Михайлович . В особенности не любил он распространившиеся в начале XX века школы неокантианцев — Г. Когена , Г. Риккерта и П. Г. Наторпа , учения которых казались ему тёмными и непонятными. Когда группа молодых неокантианцев решила издавать в России философский журнал «Логос», Лопатин отказал им в какой-либо поддержке, и журнал начал выходить без его участия . В то же время Лопатин очень чутко реагировал на те новые направления в философии, которые были созвучны его собственным идеям. Он, в частности, одним из первых высоко оценил прагматизм В. Джеймса , защищавшего дорогие ему идеи существования Бога и свободы воли .

12(25) января 1917 года , в Татьянин день , Лопатин выступил на торжественном заседании Московского университета с актовой речью «Неотложные задачи современной мысли». В своей речи он указал на кризис европейской культуры, дал краткое изложение своей философской системы и особо остановился на вопросах о происхождении зла и бессмертии души . По существу, Лопатин подводил итоги своей философской деятельности и указывал новые пути развития философии. Речь Лопатина, изданная в виде отдельной брошюры , произвела большое впечатление и вызвала множество откликов. По словам С. А. Аскольдова , она стала «лебединой песнью» философа .

В 1917 году привычный образ жизни философа был разрушен сперва Февральской , а затем Октябрьской революцией . Общественно-политические потрясения, пережитые страной, сказались и на научном мире. В 1918 году перестал издаваться журнал «Вопросы философии и психологии». Психологическое общество переживало кризис и работало с перебоями . Многие члены Общества, преследуемые большевиками , оказались в Белом движении или в эмиграции; в Москве царили голод и разруха. Слабый здоровьем, Лев Михайлович с трудом справлялся с тяжёлыми условиям жизни . В этот момент философ ощутил в себе призвание бороться за поднятие религиозного уровня русского общества. В 1918 году он выступил с «Тезисами о создании Всемирного Союза Возрождения Христианства», сохранившимися в бумагах о. Павла Флоренского . В этих тезисах говорилось о необходимости объединения христиан всех исповеданий «для борьбы с религиозным неверием и грубым поклонением материальной культуре и с их практическими последствиями в жизни политической, общественной, экономической и во всём строе и укладе жизни отдельных лиц». В последние месяцы жизни философ был бодр и с оптимизмом смотрел в будущее; своим знакомым он говорил, что человек не умрёт, пока не совершит на земле своей миссии . В ноябре 1919 года Лопатин писал Н. П. Корелиной: «Я убеждён, что всё происходящее нужно, что оно представляет болезненный и мучительный процесс возрождения человечества (да, человечества, а не одной России) от задавившей его всяческой неправды и что приведёт он к хорошему, светлому и совсем новому» . Однако физические силы философа слабели; в марте 1920 года он заболел гриппом , осложнившимся воспалением лёгких, и 21 марта тихо скончался в своей комнате в присутствии немногочисленных учеников и знакомых. По воспоминаниям А. И. Огнёва, последними словами философа были: «Там всё поймём» .

Философ был похоронен на территории Новодевичьего монастыря рядом с могилой брата и недалеко от могилы В. С. Соловьёва . Ему были посвящены несколько некрологов и вышедшая в 1922 году книга А. И. Огнёва «Лев Михайлович Лопатин» .

Личность философа

По мнению современников, характерной особенностью Лопатина было сочетание физической немощи и духовной мощи. Небольшого роста, худощавый, тщедушный, с тонкими конечностями и слабыми мышцами, он не был приспособленным к какой-либо физической деятельности . В его фигуре,жестах, походке было что-то беспомощное и детское; ходил он ссутулившись и никогда не выпрямляясь во весь рост . Здоровье философа также было неважным: он часто болел и очень боялся простуды, из-за чего в любую погоду тепло одевался; зимой он так кутался, что из-под барашковой шапки были видны только глаза, а всё лицо было обмотано длинным вязаным шарфом . Рассказывали также, что летом он ходил в тёплых зимних галошах, из-за чего слыл большим чудаком и оригиналом. В практических делах он не разбирался и постоянно нуждался в чьей-либо помощи. При нём до конца жизни состоял его старый слуга Сергей, нанятый ещё его родителями и выполнявший при философе роль своего рода няньки . По рассказам, у Лопатина было приятное лицо с высоким выпуклым лбом, закинутыми назад светлыми волосами и большими, выразительными, умными глазами. Глаза эти загорались особенным блеском, когда философ о чём-нибудь спорил или рассказывал свои страшные истории; по словам Е. Н. Трубецкого , они обладали силой какого-то доброго и ласкового гипноза .

В слабом, немощном теле философа жила, однако, большая и добрая душа. Лев Михайлович искренне любил людей, умел входить в их нужды, разделять их горести и радости . Будучи верующим христианином, он стремился воплотить в своей жизни евангельский идеал, деятельно помогая попавшим в беду и нуждающимся людям. По утверждению младшего брата, не было случая, чтобы Лев Михайлович отказал кому-либо в духовной или материальной помощи . К нему нередко обращались за советом и поддержкой, и он всегда находил для страждущего нужные слова. Требовательный к самому себе, Лопатин был снисходителен к окружающим, ни на кого не держал зла и легко прощал обиды. Ему были органически чужды гордость, самомнение, честолюбие и зависть . Кроткий и мягкий от природы, он был неспособен причинить зло или обидеть другого человека. По воспоминаниям М. К. Морозовой , преподавая в гимназии, Лопатин всем ученикам ставил пятёрки, а если кто-то не отвечал урока, сердился и угрожал поставить четвёрку или спросить в следующий раз . Лев Михайлович легко сходился с людьми и находил с ними общий язык, независимо от их возраста и общественного положения. Особенно легко ему удавалось ладить с детьми, которым он охотно делал подарки и которые его очень любили .

Жил философ очень скромно. Всю обстановку его маленькой комнаты составляли кровать, два стола и несколько стульев. Электричества Лопатины не завели, и философ до конца жизни работал при керосиновой лампе . Здесь, на столе, заваленном книгами, на клочке бумаги, карандашом, он писал мелким почерком свои сочинения . По свидетельству брата, Лопатин был убеждённым аскетом : на своё тело он смотрел как на тяготу и обузу, страшился зависимости духа от тела и всячески боролся против телесных оков . От жизненной обстановки он требовал того немногого, что избавляло его от телесного угнетения и давало ощущение независимости от материальных условий. На всё остальное он смотрел как на излишество, которого всячески избегал и которым тяготился. К женщинам он относился по-рыцарски, со многими из них состоял в задушевной дружбе, но связывать себя узами брака не хотел, боясь лишиться привычной свободы и независимости .

Как учёный Лопатин отличался крайней самостоятельностью мышления . В философии он не был ничьим учеником. Он не примкнул ни к какой философской школе, не взирал на авторитеты и последовательно развивал своё собственное самобытное мировоззрение. Лопатин был одним из немногих русских мыслителей, оставшихся вне всякого влияния Канта . Он считал кантианство тупиковой ветвью философии и предпочитал опираться на мыслителей докантовской эпохи, из-за чего получал упрёки в «философской отсталости» . Будучи проницательным критиком , он оценивал всякое учение по его внутренней силе и непротиворечивости и отвергал всё то, что не отвечало этим критериям. Мягкий и уступчивый по природе, он становился догматичен и нетерпим, когда речь заходила о философских вопросах, и нередко ожесточённо спорил, доказывая свою правоту . Собственное мышление Лопатина отличалось исключительной ясностью . Ему были свойственны стремление к точным формулировкам и простоте изложения. Всякому человеку, не сведущему в философии, он умел доступным языком объяснить самые трудные философские понятия. Готовя свои статьи, он зачитывал их секретарю редакции Н. П. Корелиной, и если той было что-то непонятно, переписывал работу по несколько раз, пока не добивался полной ясности . Сочинения Лопатина отличаются крайней продуманностью. По свидетельству П. С. Попова, философ подолгу вынашивал свои мысли, облекал их в чёткие формулировки и запоминал наизусть, и лишь после этого садился и записывал на бумагу. Даже готовясь к дискуссии, он заранее обдумывал и записывал свои аргументы, намечая возможные ответы противника и свои возражения на них. Это делало его неуязвимым спорщиком .

Особый интерес для характеристики Лопатина представляют его страшные рассказы . Рассказы эти пользовались большой популярностью, особенно среди молодёжи, и Льва Михайловича часто специально приглашали на ужин, чтобы послушать его истории. Рассказывал он их мастерски, выразительно играя глазами и интонацией голоса, так что всем присутствующим становилось жутко и многие после этого боялись пройти тёмной комнатой . Особенностью этих историй было то, что все они содержали в себе мистический элемент; обычный их сюжет состоял в явлении души умершего . Рассказы эти были тесным образом связаны с коренным убеждением Лопатина — убеждением в бессмертии человеческой личности. Сила их художественного воздействия определялась той верой в их реальность, которая передаётся от рассказчика слушателю: личность не умирает, она живёт за гробом , а при случае и «пошаливает», если не нашла себе успокоения, — вот основной мотив лопатинских рассказов . Лопатин был убеждённым мистиком, верил в общение живых и умерших и во всём реальном усматривал мистический смысл. Он серьёзно относился к спиритизму и дорожил результатами своего проникновения в спиритическую область, хотя никогда не распространялся об этом публично . Область реальная и область мистическая были для него двумя сторонами одной действительности, и это убеждение наложило отпечаток на его философию.

Учение

Общий характер учения

По своим философским взглядам Лопатин принадлежал к тому направлению, которое именуется спиритуализмом или метафизическим персонализмом . Сущность этого учения состоит в том, что в нём за основную, первичную сущность принимается дух ( лат. spiritus ) или личность ( лат. persona ). Этим он отличается как от материализма , видящего сущность вещей в материи , так и от платоновского идеализма , полагающего начало вещей в абстрактных идеях . Основателем данного направления традиционно считается Рене Декарт , хотя корни его уходят ещё в античную философию. Крупнейшими представителями спиритуализма после Декарта были Г. В. Лейбниц , Дж. Беркли и Мен де Биран . Термин «спиритуализм» впервые применил к своему учению последователь Мен де Бирана, французский философ В. Кузен . В Германии спиритуалистические идеи развивали последователи Лейбница И. Ф. Гербарт , Р. Г. Лотце , И. Г. Фихте-младший и Г. Тейхмюллер . Последний, назвавший своё учение «персонализмом», преподавал в Юрьевском университете , где создал особую школу последователей; сторонниками его идей были русские философы А. А. Козлов , Е. А. Бобров , С. А. Аскольдов и Н. О. Лосский . Оригинальный вариант лейбницианской монадологии развивали также старшие коллеги Лопатина по Психологическому обществу Н. В. Бугаев и П. Е. Астафьев .

Из мыслителей, оказавших влияние на Лопатина, чаще всего называют Декарта и Лейбница, огромное значение идей которых подчёркивал сам философ . Однако встречающееся в литературе определение Лопатина как «русского лейбницианца» неверно; Лейбниц был лишь одним из многих мыслителей, повлиявших на формирование его идей . Значительным было также влияние Беркли, чей «Трактат о принципах человеческого знания» стал первой философской книгой, прочитанной Лопатиным , и Мен де Бирана, идеи которого легли в основу лопатинской психологии . Некоторые исследователи отмечают также влияние идей И. Г. Фихте , А. Шопенгауэра и Лотце . Особо следует отметить влияние раннего Владимира Соловьёва, который в молодые годы придерживался спиритуалистических идей. Его метафизика, изложенная в « Чтениях о Богочеловечестве », представляла собой оригинальное развитие монадологии Лейбница. Однако в последующем Соловьёв отошёл от лейбницианства и нередко выступал с критикой лопатинского спиритуализма с позиций своей «метафизики Всеединства » . В целом исследователи отмечают большую самостоятельность Лопатина в разработке философских идей и оригинальность его учения, не позволяющие причислить его к ученикам какого-либо другого мыслителя. Спиритуализм Лопатина стал одним из первых творений самобытной русской философии .

Сам философ называл своё учение конкретным спиритуализмом, противопоставляя его абстрактному учению Гегеля о Мировом духе . Дух в учении Лопатина — это не абстрактная идея, а живая, действенная, сущая до всякого воплощения в жизни природы и человечества сила . Основные положения лопатинского спиритуализма: самодостоверность внутреннего опыта; субстанциональное единство сознания; тождество личности; творческая активность человеческого духа; свобода воли; творческая причинность как универсальный закон действительности; принцип соотносительности явлений и субстанций; внутренняя духовность всего сущего; существование Бога и нравственного миропорядка; бессмертие души . В работе «Неотложные задачи современной мысли» философ так сформулировал сущность своего учения:

«Вся действительность — и в нас, и вне нас — в своём внутреннем существе духовна; во всех явлениях кругом нас реализуются духовные, идеальные силы, они только закрыты от нас формами нашего внешнего чувственного восприятия их; напротив, в нашей душе, в непосредственных переживаниях и актах нашего внутреннего Я , в его свойствах и определениях, нам открывается настоящая реальность, уже ничем не прикрытая. И то, что в этой реальности есть основного и от неё неотделимого ни при каких условиях, то должно быть основным и во всякой другой реальности, если только в мире есть внутреннее единство и если он не слагается из элементов, друг друга отрицающих».

— Лопатин Л. М. Неотложные задачи современной мысли // Вопросы философии и психологии. — М., 1917. — Кн. 136. — С. 1—80.

Основные работы

Главным трудом, излагавшим философское учение Лопатина, явилась двухтомная монография «Положительные задачи философии». По определению автора, монография была посвящена обоснованию необходимости и возможности метафизики; само название труда указывало на наличие у философии положительных задач , то есть метафизического познания . В первой части монографии философ подвергал критике эмпирическую теорию познания и доказывал необходимость метафизики как особой науки; во второй он излагал свою теорию творческой причинности и давал краткий набросок системы спиритуалистической метафизики. «Положительные задачи философии» явились своего рода программой, в русле которой развивалось дальнейшее творчество мыслителя . Последующие статьи Лопатина в «Вопросах философии и психологии» были посвящены разъяснению, развитию и углублению ключевых идей «Положительных задач». Именно здесь, в этих статьях, философское дарование Лопатина раскрылось с полной силой.

Все статьи Лопатина распадаются на пять циклов, посвящённых соответственно психологии , метафизике, этике , анализу философских учений прошлого и критике новейших философских течений . Наибольшее значение имеет цикл статей по вопросам психологии, лёгших в основу курса «Введение в психологию». Из них следует особо выделить статьи: «Явление и сущность в жизни сознания», «Понятие о душе по данным внутреннего опыта», «Спиритуализм как психологическая гипотеза», «Вопрос о реальном единстве сознания» и «Метод самонаблюдения в психологии». По мнению профессора В. В. Зеньковского , «Лопатина можно назвать — без преувеличения — самым выдающимся русским психологом; его статьи по общим и частным вопросам психологии сохраняют доныне своё высокое значение» .

Немалое значение имеет также цикл статей по вопросам теории познания и метафизики, поводом к написанию которых стала полемика с профессором В. И. Вернадским . В цикл вошли статьи: «Научное мировоззрение и философия», «Аксиомы философии», «Типические системы философии» и «Спиритуализм как монистическая система философии». Завершающей работой цикла стала статья «Неотложные задачи современной мысли», содержащая в кратком виде изложение основных идей мыслителя. Из работ этического содержания следует отметить статьи «Критика эмпирических начал нравственности», «Теоретические основы сознательной нравственной жизни» и две статьи о свободе воли, приложенные ко второму тому «Положительных задач». Значительный интерес представляют также историко-философские и критические статьи мыслителя и его трёхтомный курс по истории философии. По словам С. Л. Франка , написанным в 1930 году, «работы Лопатина должны быть без оговорок причислены к лучшим и высшим достижениям философской мысли последнего полувека» .

Из Брокгауза и Ефрона

Во всех своих работах Лопатин энергично настаивает на необходимости умозрительного начала во всяком цельном миросозерцании. , раскрытый до конца, не опирающийся на умозрение, приводит к неизбежному отрицанию знания и скептицизму. Нельзя искать основ для выработки миросозерцания и в одной только вере, так как, отказываясь от умозрения в принципе, она постоянно исходит из него в действительности. Умозрительная философия есть знание действительных вещей в их началах и конечном назначении. Для возможности метафизических построений вопрос о законе причинности должен иметь решающее значение. Этот закон, именно в том коренном значении, которое он имеет для всякой непосредственной деятельности разума, то есть как требование производящей, или творческой, причинности, получает действительное удовлетворение только в спиритуалистическом миросозерцании.

Обзор умозрительных понятий о действительности приводит, таким образом, Лопатина к системе конкретного спиритуализма или к психологической метафизике. Предполагая для явлений духа субстанцию, свойства которой существенно отличны от того, что непосредственно дано в этих явлениях, то есть субстанцию трансцендентную, мы создаем понятие бесплодное и противоречивое. Если же, отбросив всякую субстанцию, мы начинаем смотреть на душевную жизнь как на чистую последовательность абсолютных состояний (точка зрения « феноменизма »), мы получаем такое представление о душе, которое глубоко расходится с её самыми основными признаками и распадается в неисцелимых внутренних противоречиях.

Выход отсюда один: субстанция души не трансцендентна, а имманентна своим явлениям, то есть она открывает или проявляет себя и свою природу в наших душевных состояниях. Явления духа должны быть не только показателями, но и прямой реализацией его существа.

Исходя из понятия о душе как производящей причине, Лопатин пытается защищать принцип свободы воли на психологической почве (умеренный индетерминизм ). В вопросе о сущности мирового порядка Лопатин примыкает к Лейбницевой монадологии, что сближает его с представителями Московской философско-математической школы .

Памятные адреса

• Москва, Гагаринский переулок , 15

Сочинения

Книги

• Положительные задачи философии. Часть I. Область умозрительных вопросов. — М., 1886. — 2-е изд.: М.: Типо-литография И. Н. Кушнеров и К°, 1911. — 462 с.
• Положительные задачи философии. Часть II. Закон причинной связи, как основа умозрительного знания действительности. — М.: Типография Э. Месснера и Ю. Романа, 1891. — 392 с.
• — М.: «Путь», 1911. — 396 с.
• Лекции по истории новой философии. Вып. I. Кант и его ближайшие последователи. — Прага, Берлин, 1923.

Литографированные издания

• История древней философии. Лекции, читанные на Высших Женских Курсах в 1884—85 г. — М., 1885.
• История древней философии. Лекции, читанные в Императорском Московском Университете в 1895—96 г. — М.: Литография Общества распространения полезных книг, 1896. — 350 с.
• История древней философии. Лекции, читанные в Императорском Московском Университете в 1897—98 г. — М.: Литография Общества распространения полезных книг, 1898. — 422 с.
• История древней философии. Лекции, читанные в Императорском Московском Университете в 1900—1901 г. — М.: Литография Рихтера, 1901. — 407 с.
• — М.: Литография Рихтера, 1902. — 349 с.
• — М.: Типо-литография Ю. Венер, 1903. — 230 с.
• — М.: Литография Рихтера, 1902. — 448 с.

Оттиски статей

• — М.: Типография А. Гатцука, 1889. — 100 с.
• Николай Яковлевич Грот. — М., 1900.
• Князь С. Н. Трубецкой и его общее философское миросозерцание. — М.: Типо-литография т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1906. — 103 с.
• Физик-идеалист (памяти Н. И. Шишкина). — М.: Типо-литография т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1908. — 113 с.
• — М.: Типо-литография т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1910. — 45 с.
• Неотложные задачи современной мысли. — М.: Печатня А. И. Снегиревой, 1917. — 83 с.

Статьи

• Опытное знание и философия // Русская мысль. — М., 1881. — № 5. — С. 201—260. — № 8. — С. 202—219.
• Вера и знание // Русская мысль. — М., 1883. — № 9. — С. 127—168.
• Нравственное учение Шопенгауэра // Труды Московского Психологического Общества. — М., 1888. — Вып I.
• // Труды Московского Психологического Общества. — М., 1889. — Вып III.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1890. — Кн. 2. — С. 61—72.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1890. — Кн. 3. — С. 64—104.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1890. — Кн. 4. — С. 65—82.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1890. — Кн. 5. — С. 34—83.
• Сергей Андреевич Юрьев как мыслитель // Сборник в память С. А. Юрьева, изданный друзьями покойного. — М., 1891.
• // Вопросы философии и психологии. — 1892. — Кн. 14. — С. 55—70.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1893. — Кн. 16. — С. 109—114.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1893. — Кн. 18. — С. 26—40.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1893. — Кн. 19. — С. 1—53.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1893. — Кн. 19 — С. 60—81.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1895. — Кн. 28. — С. 358—389.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1895. — Кн. 30. — С. 619—652.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1896. — Кн. 32. — С. 264—298.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1896. — Кн. 34. — С. 609—642.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1897. — Кн. 38. — С. 486—534.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1899. — Кн. 48. — С. IX—XX.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1899. — Кн. 49. — С. 600—623.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1899. — Кн. 50. — С. 861—880.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1900. — Кн. 52. — С. VII—IX.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1900. — Кн. 53. — С. VIII—X.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1900. — Кн. 54. — С. 741—757.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1901. — Кн 56. — С. 45—91.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1901. — Кн. 59. — С. XII—XIV.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1901. — Кн. 60. — С. XXXIX—XLIX.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1902. — Кн. 62. — С. 1031—1090.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1903. — Кн. 69. — С. 404—430.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1903. — Кн. 70. — С. 475—496.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1903. — Кн. 71. — С. 84—128.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1903. — Кн. 72. — С. 172—195.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1904. — Кн. 76. — С. 1—19.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1905. — Кн. 79. — С. I—VI.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1905. — Кн. 80. — С. 335—352.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1906. — Кн. 81. — С. 29—129.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1906. — Кн. 83. — С. 262—293.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1906. — Кн. 83. — С. 251—260.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1907. — Кн. 87. — С. 185—205.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1907. — Кн. 89. — С. 324—366.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1908. — Кн. 90. — С. 492—527.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1908. — Кн. 92. — С. 186—218.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1907. — Кн. 89. — С. 545—551.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1908. — Кн. 93. — С. 219—227.
• Личность и взгляды Л. И. Поливанова // Сборник памяти Л. И. Поливанова (к 10-летию его кончины). — М., 1909.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1910. — Кн. 103. — С. 263—305.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1910. — Кн. 105. — С 625—636.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1912. — Кн. 111. — С. 185—189, 209—211.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1912. — Кн. 113. — С. 517—520.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1912. — Кн. 115. — С. 435—471.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1913. — Кн. 116. — С. 68—92.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1913. — Кн. 119. — С. 339—374.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1913. — Кн. 120. — С. 375—419.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1914. — Кн. 123. — С. 477—526.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1914. — Кн. 125. — С. 519—531.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1915. — Кн. 127. — С. 268—282.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1916. — Кн. 131. — С. 1—39.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1917. — Кн. 136. — С. 1—80.
• // Вопросы философии и психологии. — М., 1917. — Кн. 137—138. — С. 174—177.

Примечания

Литература

• Колубовский Я. Н. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб. , 1890—1907.
• Лопатин Лев Михайлович // Ломбард — Мезитол. — М. : Советская энциклопедия, 1974. — ( Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 15).
• И. В. Борисова. // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / пред. науч.-ред. совета В. С. Стёпин . — 2-е изд., испр. и доп. — М. : Мысль , 2010. — 2816 с.

Воспоминания

• Аскольдов С. А. от 9 марта 2014 на Wayback Machine // Мысль. — М., 1922. — № 1. — С. 150—151.
• Лопатин В. М. Из воспоминаний. 1. Лев Михайлович Лопатин // Исследования по истории русской мысли. Ежегодник за 1997 г. — СПб., 1997. — С. 169—189.
• Трубецкой Е. Н. Москва в конце восьмидесятых годов и в начале девяностых годов. Лопатинский кружок // Лопатин Л. М. Аксиомы философии. Избр. статьи. — М., 1996. — С. 455—463.
• Морозова М. К. Мои воспоминания // Наше наследие . — 1991. — № 6. — С. 103—104.
• Корелина Н. П. За пятьдесят лет (Воспоминания о Л. М. Лопатине) // Вопросы философии . — 1993. — № 9. — С. 115—121.
• Попов П. С. Л. М. Лопатин (21/8 марта 1920 г.) // Голос минувшего. — 1920/1921. — С. 159—164.
• Попов П. С. Образы былого (Воспоминания из университетских, гимназических и детских лет) // А. И. Семёнова. Наследие П. С. Попова — профессора Московского государственного университета. Историко-философский анализ. — М., 2009. — С. 149—209.

Исследования

• Франк С. Л. // Путь. — Париж: 1930. — № 24. — С. 111—114.
• Рубинштейн М. М. // Логос. — М., 1911/1912. — № 2/3. — С. 243—280.
• Огнёв А. И. Лев Михайлович Лопатин. — Пг.: «Колос», 1922. — 64 с.
• Ермишин О. Т. Л. М. Лопатин против В. С. Соловьёва (К истории одного спора) // История философии. — М., 1999. — № 4. — С. 44—56.
• Ильин Н. П. // Философская культура. Журнал русской интеллигенции. — СПб., 2005. — № 2.
• Громов А. В. Спиритуалистический монизм Л. М. Лопатина // Сумма философии. — Екатеринбург, 2005. — № 3. — С. 42—60.
• Прасолов М. А. Субъект и сущее в русском метафизическом персонализме. — СПб.: Астерион, 2007. — 354 с.
• Павлов А. Т. Один из лучших философских писателей в России // Лев Михайлович Лопатин / Сборник статей под ред. О. Т. Ермишина. — М.: РОССПЭН, 2013. — С. 11—28.
• Ермишин О. Т. Метафизика Л. М. Лопатина // Лев Михайлович Лопатин / Сборник статей под ред. О. Т. Ермишина. — М.: РОССПЭН, 2013. — С. 29—79.

Ссылки

• (неопр.) . Летопись Московского университета . Дата обращения: 14 октября 2017.
• (Дата обращения: 26 октября 2009)