Дьяко́вская культу́ра — археологическая культура раннего железного века , существовавшая в VII в. до н. э. — V в. н. э. на территории Тверской , Вологодской , Владимирской , Московской , Ярославской , Ивановской , Костромской и Смоленской областей России .

Название культура получила по Дьякову городищу у села Дьяково (ныне в Москве , в черте музея-заповедника « Коломенское ») . Его раскопки начались в 1864 году Д. Я. Самоквасовым и затем в 1889 году продолжены В. И. Сизовым . Общая характеристика культуры сформулирована в 1903 году А. А. Спицыным .

Наряду с более восточной городецкой культурой (предки муромы , мещеры и мордвы ) дьяковская культура происходит от культуры текстильной керамики (поздний бронзовый век ). Раннее население дьяковских городищ считается финно-угорским , с начала нашей эры (позднедьяковская культура) — смешанным финно-угорским ( меря , весь ) и балтским . После вливания индовропейского элемента (в лице балтов) культура испытала качественный скачок в своём развитии (подробнее см. ниже).

Хозяйство

Основными занятиями дьяковского населения были скотоводство , причём в первую очередь разводились лошади (на мясо, впоследствии также стали использоваться для верховой езды; но не как тягловый скот). Также разводились коровы, свиньи. Селекция скота не производилась, скот был малорослым.

Значительную роль в хозяйстве играла также охота : поскольку дьяковцы селились по берегам рек, то окрестные леса оставались незаселёнными и предоставляли широкие возможности для неё. Охотились на лося, оленя, медведя, кабана, косулю, тетерева, рябчика — ради мяса, а также на пушных зверей (прежде всего бобра, также куницу, лису, выдру), причём шкурки служили экспортным товаром. Для охоты на мелкого пушного зверя использовались специальные стрелы с тупым наконечником (чтобы не попортить шкурку). По оценке Н. Кренке, из диких зверей наиболее был востребован бобр, из дичи — глухари и тетерева, из рыбы — щука и сом (не редкость останки гигантских 2-метровых особей) .

Применительно к периоду до нашей эры крайне примитивное земледелие только начинало развиваться и носило вспомогательный характер . Существует мнение об его подсечно-огневом характере , но Д. А. Авдусин считает это невозможным, так как для подсечного земледелия необходимо большое количество топоров, которые на дьяковских городищах достаточно редки . Возделывались (мотыгами) в основном мысы и участки коренного берега, тогда как заливные и пойменные луга использовались под пастбища.

К концу существования культуры значение земледелия увеличилось: возделывали просо, ячмень и пшеницу, а также коноплю (как в пищу, так и для волокна) и лён , которые теперь уже занимали значительное место в хозяйстве дьяковцев. Предпринятая на Дьяковом городище в 1980-е годы промывка грунта выявила тысячи зёрен культурных злаков. Это позволило учёным сделать вывод, что земледелие в хозяйстве дьяковцев первых веков нашей эры играло роль не меньшую, чем животноводство .

Общество и поселения

Дьяковцы жили родовым строем . Каждый род, состоявший из нескольких больших семей и насчитывавший в среднем около сотни человек, жил в особом городище небольшого размера (1000-3000 м²); стада скота, содержавшиеся в общем загоне, составляли родовую собственность и главное родовое богатство. Имущественной дифференциации не наблюдается. По всей видимости, группа из нескольких родовых общин составляла племя.

Городища дьяковцев строились на берегах рек (например, такое городище было и на месте Московского Кремля ). Городища воздвигались на высоких берегах рек; как правило для этого использовалось место, где в реку впадает другая речка или хотя бы есть овраг, образующие треугольный мыс; таким образом, дьяковское городище имело треугольную форму и с двух сторон было защищено природными преградами. Первоначально городища укреплялись слабо, только рвом и частоколом с напольной (открытой) стороны. Примерно с IV в. до н. э. (время распространения железа и, видимо, увеличения богатств родов, провоцировавших грабительские набеги) — укрепления усиливаются. Городища обносят валами, а с напольной стороны, как правило, и двумя рядами валов со рвом между ними; Кунцевское городище было окружено даже тройной линией валов и частоколов. На некоторых городищах, вместо частоколов устраивают бревенчатые стены, служившие одновременно хозяйственными и жилыми постройками. В городище проживало от 50 до 200 человек. По берегам рек городища довольно часты, но за пределами речных долин дьяковцы не жили, так что плотность населения в дьяковскую эпоху была низкой. Так, на всей территории современной Москвы известно 10 городищ, то есть на эту территорию площадью более 1000 кв.км. приходилось около 1000 человек (считая в среднем 100 человек на городище). Жители городища осваивали территорию примерно в радиусе 3 км от него, где у них были охотничьи угодья, пастбища, поля, впоследствии и селища, в том числе сезонные (места доек, полевые станы).

Жилищами служили в раннюю эпоху — круглые полуземлянки с коническими крышами, затем до нашей эры — длинные дома, относительно большие (площадь 50 — 70 м², длина 20 — 30 метров) . В городище было несколько таких домов, в каждом из которых проживала большая семья. Строились дома (как срубные, так и столбовые) из плетней, обмазанных глиной; ямы опорных столбов хорошо видны в культурном слое. Дом делился на 3 — 5 помещений: холодное (типа сеней) и теплые комнаты, в центре которых располагался каменный или глинобитный очаг; наименее вместительные помещения, возможно, предназначались для скота . Пол либо подсыпали песком, либо обмазывали глиной, либо устилали чем-то вроде циновок из травы. В последние века существования культуры на смену большим длинным домам пришли небольшие (около 20 кв.м.) квадратные в плане постройки из тонких брёвен, закрепленных на опорных столбах. Кроме жилых домов, в городище были также хозяйственные постройки — хлева и амбары. В некоторых городищах находят кузницы и дома, где собирались женщины для прядения и ткачества ( Березняки , в Ярославской области).

под Можайском , занимавшее не менее 3 тыс. кв. м., стало первым полностью раскопанным поселением дьякова типа. Эта археологическая кампания 1956—1960 годов существенно продвинула знание дьяковской культуры, позволив установить её верхнюю хронологическую границу . Первоначальное устройство городища уникально: вместо отдельных домов там была сплошная кольцевая деревянная галерея, внешняя сторона которой служила оборонительной стеной; половину этой галереи занимала хозяйственная часть, половину — жилая, причём каждая семья жила в отдельном помещении, отгороженном стенкой (так называемые «жилые стены»). Впрочем, это городище было сожжено во время набега, после чего возобновилось уже с обычными семейными домами.

В начале нашей эры при городищах появляются неукрепленные селища: так, например, у Дьякова городища было два селища — «Выгон» и «Чертов городок». Только в долине Москвы-реки открыто не менее 80 городищ, а селищ — ещё больше. По оценке Н. Кренке, в первые века нашей эры долина была весьма густо заселена, а городища отстояли друг от друга всего на несколько километров . Cпорово-пыльцевой анализ показывает, что москворецкие городища были окружены полями, а леса около поселений подверглись вырубке .

Материальная культура

Для дьяковской культуры характерны так называемая «текстильная» лепная керамика и «шумящие» украшения с многочисленными бубенчиками. В начале развития орудия бронзовые , потом они сменяются железными; цветные же металлы шли на украшения. Но вообще металла было мало (видимо, он дорого ценился), зато широко использовались орудия из кости, а на ранних этапах культуры ещё использовался и камень. Лишь к концу периода костяные орудия вполне вытесняются металлическими. Несомненно, большую роль в быту играли предметы из дерева, которые, как правило, не сохраняются. В Дьякове городище найдены, однако, деревянная ложка и дно берестяного туеса.

Специфичны для дьяковской культуры глиняные грузики неясного назначения. Они имеют конусовидную форму, с внутренним каналом, на котором часто заметны следы потертостей и даже нитей. Основания всегда фигурное, украшенное рубчиками. Поверхность грузиков украшалась точечным орнаментом, линиями, насечками, свастиками , рисунками и т. д. Существует множество гипотез об их предназначении; иногда в них видят культовые предметы (вплоть до вместилищ душ умерших), но наиболее распространенная трактовка — как пряслиц (деталь вертикального ткацкого станка). Экспериментально показана возможность использования грузиков в качестве приспособления для плетения шнуров . Не менее характерны для дьяковских поселений «рогатые кирпичи» — квадратные или трапециевидные блоки из плохо обожжённой глины. Их назначение также не установлено .

В начале нашей эры в дьяковской культуре происходит качественный скачок. Он связан, возможно, с влиянием более развитых соседних племен (особенно балтских) и с тем фактом, что дьяковцы более активно включились в международный обмен, начав (как показывает костный материал) бить пушного зверя в промышленных масштабах. Так, с III в. прежнюю грубую текстильную керамику сменяет более совершенная чернолощёная (под балтским влиянием), появляются крышки сосудов и даже сковородки . Ассортимент костяных изделий резко сокращается, и под конец они вовсе исчезают; они вытесняются железом, в обработке которого дьяковские кузнецы достигли заметных успехов, так что под конец насчитывают уже 22 наименования изготовлявшихся ими железных изделий. Развивается ювелирное искусство, с того же III в. широко распространяются бронзовые украшения, орнаментированные разноцветной выемчатой эмалью (характерные для Восточной Европы той эпохи); появляются специфически дьяковские ювелирные изделия: бантиковидные нашивные бляшки, серьги с трапециевидными подвесками, украшенные парными шариками зерни, ажурные застежки-сюльгамы. На Кунцевском городище была найдена игрушечная льячка (ложечка для залива металла).

В качестве предметов импорта, поступавших в обмен на меха, в первые века нашей эры распространялись, в частности, римские стеклянные бусы, а на Троицком городище была найдена римская фибула I в. н. э. с надписью «avcissa» — самая северная из находок такого рода. Вещи из Средиземноморья поступали к дьяковцам через скифов , впоследствии сарматов , которые вообще оказали определенное влияние на дьяковскую культуру, в частности своим звериным орнаментом ; костяные дьяковские стрелы представляют по форме подражание скифским бронзовым.

Духовная культура

Если более ранняя фатьяновская культура оставила могильники без поселений, то дьяковская культура — наоборот: при обилии поселений до середины 1930-х годов захоронения вообще не были известны .

Покойников кремировали и хоронили группами в так называемых « домиках мёртвых ». Следы первого из них были обнаружены в 1930-е годы П. Н. Третьяковым в Березняках на Волге близ Рыбинска , второго — чуть позже близ Саввино-Сторожевского монастыря под Звенигородом . В эти погребальные сооружения — обычно небольшие (примерно 5 × 4 м.) полуземлянки — складывали кости после трупосожжения (вместе с остатками погребального инвентаря и бронзовых «шумящих украшений») . В конце XX века значительно расширил представления о погребальном обряде дьяковцев, обнаружив в дополнение к двум указанным десятки подобных объектов на Вологодчине . Обычно выявленные им «домики» располагались на возвышении где-то в 50 метрах от (расположенного чуть ниже) поселения и на протяжении многих поколений функционировали как своего рода коллективные мавзолеи при них ; в том же районе выявлены более ранние грунтовые погребения . Существует предположение, что такие «домики смерти», находимые в лесной глуши первыми славянскими поселенцами, послужили основой для устрашающей сказочной избушки Бабы Яги на курьих ножках .

Вместе с останками людей дьяковцы сжигали останки принадлежавших им животных, а потом наиболее крупные кости переносили в «домик мёртвых» и размещали в специальной урне . Как показал , кости сжигались без мягких тканей, то есть перед сожжением покойники были скелетированы . Среди праха часто находят шарики оплавленного серебра — свидетельство того, что вместе с костями сжигались и украшения покойного . Кренке полагает, что после разложения мягких тканей костные останки извлекались из земли и подвергались кремации. В 2011 году во рву на Городище (территория Костромы ) зафиксировано безынвентарное (по-видимому, ритуальное) погребение (ингумация) женщины, жившей на рубеже нашей эры; это наиболее раннее трупоположение в районе дьяковской общности . Возможно, останки этой женщины просто забыли извлечь из земли для последующей кремации.

Свидетельств духовной жизни дьяковцев немного, и они плохо поддаются истолкованию. Это миниатюрные глиняные зооморфные фигурки, а также костяные поделки с изображениями животных, несущие отпечаток влияния скифского « звериного стиля ». Явно предметами культа служили глиняные женские статуэтки; среди характерных признаков дьяковского искусства отмечаются также символы в виде двух соединенных вершинами треугольников, накладки и наконечники поясов с тамгообразными знаками и стилизованными человеческими фигурками — так называемыми «пляшущими человечками», среди которых постоянно повторяется образ фигуры с высоко поднятыми вверх руками. А. Н. Башенькин особо отмечает изображения медведя и утки, которые сопоставляет с данными этнографии, согласно которой оба животных служили особым предметом поклонения финно-угров : медведь — как «хозяин леса», утка — как прародительница всего сущего, снёсшая мировое яйцо . Кроме того, у финнов считалось, что птица уносит душу умершего, с чем тот же автор связывает находимые в «домиках мертвых» подвески в виде летящей птицы .

Лингвистами установлено влияние балтской мифологии на эрзянскую в образах громовика Пурьгине-паза (ср. Перкунас ), (ср. Додола ) и т. д. Вероятно, это влияние следует связывать именно с дьяковской эпохой .

Физический облик дьяковцев

Антропологический облик дьяковцев неясен, так как несколько разрозненных обгоревших костей, дошедших из двух погребений, не могут дать на этот счет определённых указаний. Теоретически можно было бы ожидать смешения европеоидных и монголоидных черт, характерных для древних и современных финно-угорских народов . В частности, Татьяна Алексеева отмечает монголоидную примесь в черепах позднейшего славянского населения региона — вятичей и поволжских кривичей, в основу антропологического типа которых, по её мнению, лёг в результате ассимиляции дославянский тип. При этом вятичей она определяет как людей грацильного сложения, невысокого роста, узколицых долихокефалов ; они имели плоские скулы и мало выступающий нос, и по антропологическому типу практически не отличались от мордвы -эрзя . А. С. Сыроватко и А. Я. Елистратов попытались восстановить физический облик дьяковцев по отпечаткам пальцев на керамике, используя методику, принятую в криминалистике. В результате они пришли к выводу, что дьяковцы были людьми грацильного телосложения: худощавыми и невысокого роста .

Происхождение и этническая принадлежность

Дьяковская и городецкая культуры возникли на основе культуры текстильной (сетчатой) керамики , существовавшей в Волго - Окском междуречье и на Верхней Волге в эпоху поздней бронзы . В этноязыковом отношении население дьяковской культуры было изначально финно-угорским .

В первые века нашей эры на финно-угорский субстрат накладывается балтский элемент в результате продвижения на северо-восток с территории верхнеокской , а затем мощинской культуры так называемых днепровских балтов . Носителей дьяковской культуры обычно считают предками племён мери и веси , тогда как племена родственной ей городецкой культуры были предками муромы , мещеры и мордвы .

Упадок и исчезновение

С середины I тыс. н. э. (эпоха великого переселения народов ) дьяковская культура приходит в упадок: сначала местные «шумящие» украшения замещаются украшениями черняховского типа (возможно, привозными), на городищах неуклонно растёт доля «импортных» металлических изделий, а с VIII века местные артефакты исчезают полностью . При этом никаких признаков вражеского нашествия или иной внешней катастрофы не наблюдается. К VI веку вся территория от Средней Оки на юге до Верхней Волги на севере была заселена балтоязычными племенами. Финно-угорское население дьяковской культуры было вытеснено в восточную часть Волго-Окского междуречья и на север от Волги . « Повесть временных лет », описывая ситуацию в конце I тысячелетия, отмечает мерю — в районе Ростова , весь — на Белоозере , мурому — в Муроме .

Согласно традиционному взгляду, в IX—X веках земли дьяковцев заселяют кривичи и другие племена славян . К моменту их прихода территория Подмосковья уже несколько столетий (300—400 лет) находилась в относительном запустении: былые поселения были оставлены либо их население сильно сократилось; археологические памятники представлены в основном могильниками . Констатируя оскудевание археологического материала, А. С. Сыроватко про население региона в VII—IX веках говорит: «Если здесь кто-то и жил, то очень хорошо прятался» . К моменту прихода славян поля, которые возделывали дьяковцы, вновь заросли лесами .

Археологически между исчезновением дьяковцев и появлением славян наблюдается перерыв в 200—300 лет, то есть преемственность между ними отсутствует . О древнем финском населении Подмосковного региона до сих пор напоминают гидронимика и топонимика . Сохранение финских названий рек заставляло гипотетически продлевать существование культуры до X века , предполагая, что славяне застали какое-то остаточное финское население и, видимо, ассимилировали его. В период послевоенного национализма учёные даже писали о славянском происхождении части дьяковских городищ , однако к настоящему времени эти представления устарели .

Академик В. В. Седов отстаивал гипотезу раннего проникновения славян в Верхневолжье: как минимум с V века, предположительно под влиянием нашествия гуннов . В его трактовке свидетельствами « первой волны славянского переселения » являются находимые в позднедьяковских слоях височные кольца, близкие позднейшим кольцам кривичей . В конце жизни Седов определял мерянскую культуру VI—IX вв. в волго-клязменском междуречье как метисную финско-славянскую .

Памятники археологии

Москва

• Дьяково городище
• Кунцевское городище

Московская область

• Щербинское городище
• Старосъяновское городище
• Услукино (городище)

Другие регионы

• Березняки (городище)
• Городище (Кострома)

Примечания

Литература

• Векслер А. Г. , Гусаков М. Г. // Археология евразийских степей. — 2017. — № 4. — С. 257—286.
• Дьяковская культура: Сборник / Отв. ред. Ю. А. Краснов. — М. : Наука, 1974. — 284 с.
• , Рабинович М. Г. Москва и Московский край в прошлом. — М. : Московский рабочий , 1973. — 232, [16] с. — 50 000 экз.
• Дьяково городище: Культура населения бассейна Москвы-реки в I тыс. до н.э. - I тыс. н.э. / Отв. ред. чл.-кор. РАН Н. А. Макаров ; Институт археологии РАН . — М. : ИА РАН, 2011. — 548 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-94375-104-2 . (в пер.)
• Сыроватко А. С. . — М. : CheBuk, 2009. — 352 с. — (Материалы и исследования по археологии Коломны и Коломенского края). — 300 экз.

Ссылки

• // Авдусин Д. А. «Археология СССР» Издательство «Высшая школа», 1977;
• 21 декабря 2012 года.
• Дьяковская культура // Москва: Энциклопедия / гл. ред. С. О. Шмидт ; сост.: М. И. Андреев, В. М. Карев. — М. : Большая российская энциклопедия , 1997. — 976 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-277-3 .
• // «Всемирная история», М., 1957, т.2.
• Автореф. диссертации