Обра́тная дискримина́ция ( англ. reverse discrimination ) — концепция дискриминирования по отношению к членам доминирующей группы или большинства в пользу членов групп меньшинств . Возникновение такого вида дискриминации обусловлено как недостатками в юридическом определении ограничений позитивной дискриминации , так и злоупотреблением вре́менными правовыми преимуществами со стороны ранее дискриминируемых меньшинств .

Следует отличать от понимания обратной дискриминации как другого терминологического обозначения для позитивной дискриминации .

Обратная дискриминация на рабочем месте

С середины 1970-х гг., когда политика позитивной дискриминации начала набирать популярность, обратная дискриминация стала проявляться, прежде всего, в сфере занятости и образования . Здесь сформировалось узкое понимание обратной дискриминации как неравное обращение с белыми или мужчинами .

Показательным примером является иск против пожарного департамента города Нью-Хейвен в США , отказавшегося повышать белых по службе, чтобы не обидеть расовые меньшинства. Четверо судей Верховного суда проголосовали против истцов, за — пять. Поддержавший истцов судья Энтони Кеннеди аргументировал: «Сама по себе боязнь судебной тяжбы не может оправдать решение работодателя использовать расовую принадлежность для ущемления интересов лиц, сдавших экзамены и аттестованных на повышение». Голосовавшая против иска либеральная судья Рут Бейдер Гинзбург , известная защитница прав меньшинств , заявила, что вред такого решения (указавшего работодателям на недопустимость поощрения меньшинств только за то, что они не белые) будет «неоценимым». Однако подобные судебные прецеденты в США очень редки и идея искупления «исторической вины» белых продолжает существовать .

Доказать случаи обратной дискриминации на рабочем месте как последствие мер позитивной дискриминации сложно. Связано это с тем, что меры позитивной дискриминации через создание преимуществ в найме лиц, ущемлённых в прошлом, в законодательстве прямо не указываются, а представлены как возможность. Эта возможность реализуется через обращение в суд, чьё решение уже и предписывает меры против ограничения прав уязвимых групп, если были доказаны факты их дискриминации в прошлом или настоящем для определённой организации. В результате работодатели, боясь судебных разбирательств, в каждом корпоративном документе подчёркивают предоставление равных возможностей всем группам и принимают решения с учётом имеющихся правовых возможностей и прецедентов по предоставлению преимуществ для ранее дискриминируемых групп. Исходя из такой практики, делается вывод о том, что связь обратной дискриминации на рабочем месте с мерами позитивной дискриминации является мифом . Популярность этого мифа интерпретируется как попытка белых мужчин оправдать потерю своих преимуществ из-за того, что работодатели теперь проводят политику недискриминации по цвету кожи , а женщины не ставят семью в приоритет перед карьерой .

Действительно, предоставление дополнительных возможностей для женщин, национальных меньшинств , инвалидов , лиц пожилого возраста и других «слабых» групп всё реже имеет прямое выражение. Меры позитивной дискриминации становятся менее радикальными и более скрытыми. Например, через финансовое стимулирование в виде займов , грантов и контрактов от публичных властей. Но от этого меры позитивной дискриминации не теряют потенциал для возникновения ситуаций, когда менее квалифицированный или менее нуждающийся, чем представитель большинства, представитель меньшинства оказывается в более благоприятном положении. Например, квоты заменяются «ориентирами» в отборе персонала и обучающихся, что размывает границу между сферами публичного и частного права и даёт основания для судебной защиты управленческого решения как мнения , а не факта . Анализ антидискриминационного законодательства США и европейских стран показывает, что есть два направления в позитивной дискриминации для обоснования обратной дискриминации на рабочем месте :

1. принцип «1+» — при найме или продвижении на рабочем месте при прочих равных условиях предпочтение отдаётся женщинам, представителям меньшинств или инвалидам;
2. принцип «разнообразие» — наём и продвижение людей из разных этнических групп и социальных сред для преодоления их маргинальности .

При этом, например, в США по данным за 2012 год 86 % согласились с тем, что «мы должны сделать всё необходимое, чтобы убедиться, что каждый имеет равные возможности для достижения успеха», и лишь 33 % согласились с тем, что «мы должны сделать всё возможное, чтобы улучшить положение чернокожих и других меньшинств, даже если это означает дать им преференции» .

Обратная дискриминация на международном уровне

Вследствие того, что в либеральных странах и международном праве повышается уровень защищенности человека и гражданина от дискриминации, существование обратной дискриминации признаётся как несоответствующее современному обществу . Обратная дискриминация превращается в глобальную проблему . На этом уровне сформировалось широкое понимание обратной дискриминации, не ограничивающееся внешним видом человека и относящееся к многообразию его идентичностей . Так, в 2009 году американцы указали, что сильнее всего конфликт между иммигрантами и людьми, родившимися в США — 55 %, немногим менее половины опрошенных отметили силу конфликта между бедными и богатыми людьми — 47 %, четверо из десяти считают серьёзным конфликт между белыми и чёрными — 39 %, и четверть опрошенных главным назвали конфликт между молодыми и старыми — 26 % .

Государства , принимающие мигрантов для решения проблемы демографического кризиса , заинтересованы в том, чтобы те, кто прибывает с целью постоянного жительства, уважали исторически сложившиеся в стране ценности , признавали авторитет органов власти и стремились стать частью общества . Но несмотря на предпринимаемые для этого меры, часть мигрантов образуют закрытые общины , где действуют традиционные для них законы и обычаи, основой которых нередко является религия, в особенности ислам . Такие мигранты демонстрируют свою нелояльность к либеральному государству. Например, значительно число мусульман , которые в выборе между либеральными ценностями и нормами шариата предпочтут второе: таких в Норвегии — 14 %, в Великобритании — 30 %, во Франции — 54 % . Это нарушение базового принципа западной цивилизации о верховенстве права над религиозными правилами. Нелояльность к либеральному государству, провоцирующее оправдание насилия во имя религии , ставит под сомнение политику мультикультурализма , так как «ни религия, ни культура не могут быть приняты в качестве оправдания для отказа от принципа верховенства права» . Поэтому либеральное право не оформляет юридически и статус . Нет и практики реализации большинством права на самоопределение .

В ответ на демонстративную нелояльность части мигрантов усиливается негативная общественная реакция на участившиеся попытки политиков и по распространению практики позитивной дискриминации на мигрантов, которые лично никогда не подвергались дискриминации в той стране, куда они прибывают по собственному желанию. В медиареальности часть левого спектра политических сил тиражирует радикальное требование установить уголовную ответственность за несогласие с позитивной дискриминацией для мигрантов, называя такое мнение подстрекательством к « фашистским » акциям. По мнению , сторонники репрессивной толерантности , используя журналистские, судебные и бюрократические средства для ликвидации диктатуры большинства , «требуют драконовских мер против политически некорректных белых христиан мужского пола» . Такое давление на общество стало возможным потому, что третья и « четвёртая » власть — суды и СМИ — как важные инструменты демократии могут использоваться с недемократической целью для установления , так как «эти две системы не избираются гражданами… Поэтому… большинство не получает представительства, хоть и выбирает представителей путем демократических выборов» .

По оценке Леонида Ионина , все определения большинства, представленные в институтах современного общества ( рациональная наука , капиталистическая экономика и политическая демократия) слишком узкие и отрицательные, так как большинство определяется по-разному дискриминируемыми меньшинствами: по отношению к женщинам — это мужчины, к чёрным — белые, к инвалидам — здоровые и др. При этом численность и разнообразие меньшинств растёт и, если сохранятся наблюдаемые тенденции, будут расти и в будущем. Это стало возможным потому, что институты демократического общества, сформировавшиеся в эпоху модерна через противопоставление традиции , стоят на стороне меньшинств, оказывая инициативам меньшинств сопротивление (например, не разрешая гей-парады ) только в случаях эпатирующего проявления морального релятивизма . Активизация меньшинств и рост их влияния являются симптомом движения к новым формам социальной организации и общественной морали , так как «восстание меньшинств есть, по существу, восстание против морали», легитимируемое политкорректностью .

По мнению доктора исторических наук Александра Лукина, запущенная на Западе в 60-е годы XX века эмансипация превратилась в процесс обратной дискриминации с требованием уже не привилегий , а репараций — большинство должно платить «особенно угнетённым» группам меньшинств. Например, в США белые теперь должны платить чёрным репарации, потому что предки белых угнетали предков сегодняшних чёрных. Такая перемена обусловлена тем, что «доминирующее меньшинство» теряет творческие силы и лишь силой пытается сохранить свои привилегии. В итоге, обратная дискриминация стала частью той новой тоталитарной идеологии XXI века, что производится сегодня, прежде всего, в США .

Защита большинства от дискриминации

Лиав Оргад (англ. — ) предлагает защищать идентичность большинства не специальным юридическим определением, а через законы об иммиграции и натурализации . Это предложение он делает в качестве вывода по результатам исследования миграционной политики либеральных стран, стремящихся ограничить приток мигрантов для сохранения своей культурной идентичности. С позиции демократического либерализма Оргард критикует практику некоторых стран, указывая, что применяемые «нелиберальные» методы нарушают защищаемые принципы и дискриминируют большинство.

Под большинством понимается та часть населения, которая не может быть отнесена к меньшинствам и составляет опору существующего правопорядка , так как понимает, принимает и сохраняет национальную идею государства. Оргад как последовательный либерал говорит о таком же, как и для меньшинств, праве большинства на самоопределение (автономию) и производную от этого защиту прав большинства — своей идентичности, истории, государства и уклада жизни. Поэтому, чтобы добиться лояльности мигрантов к либеральному государству, Оргад предлагает сузить поле лояльности до принятия принципов национального конституционализма — для людей, стремящихся сменить гражданство , предлагается изучить основные вопросы конституционного устройства новой родины и принять ответственное решение о согласии с этими принципами или отказе от них. Защита прав большинства переводится из неопределённой сферы в область чётких правовых норм : условием допуска лица на территорию государства является понимание и признание им либерально-конституционных принципов в целом, а условием натурализации — признание фундаментальных конституционных принципов (системы ценностей и критериев законности и справедливости ) конкретного государства.

В нормальном состоянии большинство не нуждается в защите. Но в актуальных условиях, когда коллективные права меньшинств формально закреплены, а не представлены в специальных правовых нормах, может появиться потребность в сбалансировании ситуации. Защита прав большинства, по мнению Оргада, оправдана в следующих случаях: исчезающее большинство; большинство, являющееся меньшинством в регионе; большинство-жертва — так обозначается национальное большинство, постоянно подвергающееся преследованию; большинство-меньшинство — обозначение большинства, воспринимающего себя по разным причинам как национальное меньшинство и испытывающего страх за дальнейшее существование .

Развитие идеи защиты большинства

Поставленный Оргадом вопрос о защите прав большинства может не ограничиваться защитой этноконфессиональной идентичности, на чём фокусируется автор новой концепции. Предложенная концепция защиты большинства от дискриминации может распространяться и на сохранение сексуальной и гендерной идентичности , так как, по мнению Евгения Кожокина , сексуальное большинство гетеросексуально и не ставит под сомнение, что гражданский брак — это семейная связь между мужчиной и женщиной. Исходя из этого, легализация других форм брака может рассматриваться как угроза для естественного воспроизводства и сохранения этносов . Глобальное исследование общественного мнения по вопросам морали показало, что 59 % опрошенных считают гомосексуальные отношения морально неприемлемыми, а 20 % — приемлемыми. Например, в России это 72 % и 9 % соответственно .

Однако протест , например, против регистрации государством однополых браков бесперспективен с позиции прав человека и гражданина. Дело в том, что субъект этих прав — лицо, не имеющее ни цвета кожи, ни национальности , ни пола , ни профессии , ни других положительных (не через отрицание ) определений, кроме того, что это человек . По мнению политолога Е. М. Шульман в Семейном кодексе РФ семья определяется не половым поведением её членов, а ведением совместного хозяйства: нет хозяйства — нет и семьи, поэтому «легализация однополых браков в Европе и в США есть как раз не прогрессивный, а консервативный шаг, направленный на поддержку института семьи, который находится под угрозой» .

Примером обратной дискриминации по признаку сексуальной и гендерной идентичности является решение апелляционного суда Лондона , отказавшего гетеросексуальной паре в регистрации гражданского партнёрства — юридически принятого в Великобритании статуса, позволяющего не заключать традиционный брак и получить все предусмотренные для семейного союза юридические права. Суд постановил, что условием вступления в гражданское партнёрство является одинаковый пол супругов. При этом судьи отметили, что данное условие потенциально ущемляет права человека .

Новой формой дискриминации большинства, изменяющей роль родителей , может стать редактирование генома эмбриона и появление «дизайнерских детей» как детей с заданными по воле родителей качествами. Развитие репродуктивных инноваций , создающих новые основания для социального неравенства , способно необратимо изменить семейные отношения и гендерную идентичность . К Китаю , Швеции и Великобритании как странам, в которых разрешено редактирование генома, присоединились и США .

Примечания