Interested Article - Оправдание добра

Оправдание добра. Нравственная философия — философско-этическое произведение Владимира Сергеевича Соловьёва (1853 - 1900), написанное им в 1897 году . «Оправдание добра» должно было, по замыслу автора, стать первой частью «положительной» философии «всеединства», представляя собой этическую её ступень. Соловьёв планировал написать ещё две части — гносеологическую, о теоретическом познании, и эстетическую , о художественном творчестве, однако успел завершить лишь первую часть этой системы, начать вторую и бегло и предварительно, в ряде статей, наметить третью. По мнению автора, "в нравственной философии мы изучаем наше внутреннее отношение к нашим же собственным действиям (и то, что логически с этим связано), т.е. нечто бесспорно доступное нашему познанию, так как мы сами же это производим". Отсюда происходит, между прочим, коренная независимость этики от «теоретической» философии в обоих её главных разделах: от критического, который выражается в учении о познании (так наз. гносеология) , и догматического, или метафизики .

Основным предметом книги является понятие добра в непосредственной взаимосвязи с нравственным смыслом жизни. Соловьёв считает его безусловным, самоочевидным и несомненно доступным познанию началом. Безусловность добра означает, что само по себе оно ничем не обусловлено, но оно всё собою обусловливает и через всё осуществляется. Отсюда чистота добра, его полнота и сила. Полноту добра (его «всеединство») Соловьёв обосновывает, полемизируя с Кантом . В трёх частях своей книги он рассматривает три «ступени» проявления добра :

добро в человеческой природе;
«добро от Бога» — безусловное, божественное начало;
добро в человеческой истории.

Добро в человеческой природе

Корень нравственности Соловьёв усматривает в чувстве стыда . На этой основе формируется совесть («первичная основа совести есть чувство стыда»). Другими «основами нравственной жизни» Соловьёв называет жалость и благоговение. Однако именно стыд отличает человека от животных. Стыдясь естественных потребностей человек демонстрирует, что он не есть только природное существо. Стыд обнаруживает различие добра и зла. При этом злом оказывается не сама природа, но подчинённость духа природе. Исторически нравственность воспитывается в рамках религии и первым её инструментом становится аскетизм . Главным врагом нравственности является плоть ( природа , которая стремится поработить дух), а главной ареной этого противостояния оказываются «два главнейших отправления нашего организма»: питание и размножение (точнее «генитальный акт»). Некоторые аскеты пытаются распространить эту борьбу также на дыхание и сон. Однако аскетизм безнравственен, если служит не добру, а гордости или тщеславию. Разбирая понятие жалости, Соловьёв находит его источник в «органической связи всех существ» и альтруизме . Разрыв этой связи приводит к отчуждению и эгоизму . Благодаря жалости мы обнаруживаем правду и справедливость . При этом жалость выявляет «отрицательное неравенство» (тот кого я жалею находится в худшем положении, чем я). «Положительным неравенством» в этом случае можно назвать — религиозное чувство в человеке, которое исходит из благодарности и констатации превосходства высшего существа (будь то родитель, фетиш или бог ). Отсюда первобытной формой религии Соловьёв считает «культ умерших». Религия и нравственность мыслятся в единстве, поскольку добро предполагает веру в его объективность.

На основах нравственной жизни произрастают добродетели , которые суть «одобряемые качества». Добродетели могут быть первичными ( вера , надежда и любовь ) и вторичными ( великодушие , бескорыстие, терпимость , правдивость и пр.). Разбирая категорию добра («идеальную норму воли») Соловьёв приходит к парадоксальному выводу, что оно не всегда совпадает в нашей жизни с благом («предметом действительного желания», удовольствием или благополучием), ибо не все стремятся к добру. Таким образом, автор Оправдания добра отвергает ложный эвдемонизм . Однако в пределе, добро является инструментом блага, ибо «безусловное существо добра заключает в себе и полноту блага». Вслед за Кантом Соловьёв предполагает, что нравственность предполагает Бога как свою гарантию.

Добро от Бога

Вся история человечества есть путь из царства природы в царство духа: «Исторический процесс есть долгий и трудный переход от зверочеловечества к богочеловечеству » (2,8,VI). Исторический процесс, в свою очередь, является составной частью «восходящего процесса всемирного совершенствования», разделённого на пять царств: минеральное, растительное, животное, человеческое и Царство Божие (2,9,I). Соловьёв не отрицает космической эволюции , причём каждый новый этап её он именует «творением». Камни косны, но растения уже стремятся к свету, животные стремятся к сытости, люди ищут лучшей жизни.

Соловьёв признаёт существование сознания у животных, что выражается в языке, мимике и целесообразности. У человека существует разум , как «способность постигать всеединую и всеединящую истину». Богочеловечество начинается с Иисуса Христа («странствующего раввина»), который воплощает в себе нравственный идеал, совершенство. Царство Божье, равно как и богочеловечество, мыслятся у Соловьёва выражением нравственного идеала, «действительным нравственным порядком».

Добро через историю человечества

Поскольку нравственный и общественный идеал совпадают, то в книге описывается история общества (как «организованной нравственности»), которая проходит в три этапа:

Родовая жизнь прошла путь от охотничьего до земледельческого быта. Нравственный смысл этой стадии заключается в благоговении перед предками, солидарности и культивировании стыда. Для пояснения родовой жизни Соловьёв ссылается на Моргана и пример с ирокезами , где род является кровнородственной экзогамной социальной единицей («первоначальная общественная клеточка»). Группа родов образует племя , а группа племён — союз племён (зародыш нации ).
Национально-государственный строй . Соловьёв полагает, что государства появляются в результате войн и договоров. Именно в государстве возникает семья как «форма жизни частной, приватной». В основе государства стояли «носители сверхродового сознания», объединённые в «вольные дружины». Первыми государственными формами были полития и деспотия , из которой вырастают «всемирные монархии» (Ассиро- Вавилонское царство , империя Ахеменидов , монархия Александра Македонского, Римская империя ). Нравственный характер государства заключается в чувствах патриотизма и гражданской доблести. На смену кровной мести приходит право («Задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он — до времени не превратился в ад» — 3,17,VII). Тем не менее, право и нравственность не смешиваются, ибо коренное отличие права заключается в принуждении, тогда как нравственность является добровольной. Рассуждая о войнах Соловьёв вслед за Гегелем признаёт их относительным злом, поскольку благодаря им рождается право и договоры, появляются государства и распространяются идеи. В будущем он предвидит и мировую войну между белой и жёлтой расами («которой главный представитель, китайский народ »):

Эта предстоящая вооруженная борьба между Европою и монгольскою Азией будет, конечно, последнею, но тем более ужасною, действительно всемирною войною, и не безразлично для судеб человечества, какая сторона останется в ней победительницею. (3,18,IV)

Всемирное общение появляется в рамках религий, когда человек освобождается от родовых и национальных ограничений. Первой всемирной религией Соловьёв называет буддизм , однако значительно большие надежды он возлагает на христианство , где «нет ни эллина, ни иудея». Соловьёв отвергает крайности как национализма (который он называет «ложным патриотизмом» или «народным эгоизмом» — 3,14,V), так и космополитизма («было бы, однако, явною ошибкой связывать с христианством принцип космополитизма»). Таким компромиссом является истинный патриотизм , приобретающий всечеловеческий характер. Соловьёв приводит в пример средневековую католическую Европу, где европейские нации не стирались, а утверждались с принятием христианства. К существенным чертам народа он относит: единство происхождения, единство языка и общность истории. Говоря о России, Соловьёв упоминает «скандинавское происхождение» государства, крещение Руси и петровские реформы.

Размышляя об общественном прогрессе, Соловьёв замечает, что как в области наказания произошёл отказ от кровной мести , так же должен произойти отказ от «устрашающего возмездия» (частным случаем которого является смертная казнь ), ибо право необходимо должно следовать за нравственностью, а нравственность запрещает использовать человека как средство . С позиции нравственности Соловьёв также критикует современное общество, которое он называет плутократией , но также критикует он и альтернативу в виде сен-симоновского социализма , ибо оба подхода исходят из принципа, что «хлебом единым будет жив человек». Отвергая завистливые выпады социалистов против богатых и идеи отрицания собственности, он тем не менее полагает необходимым ограничения таких крайностей плутократии, как: «фальсификация, спекуляция и ростовщичество ».